Книга Босая для сурового, страница 97 – Екатерина Ромеро

Тигр обхватывает мою грудь, несильно сжимая небольшое полушарие, лаская сосок большим пальцем поверх футболки. В то же время начинает языком ласкать мою шею, добираясь к уху, и тем самым доводя меня до исступления.

– Девочка моя…Сладкая.

Всеволод целует меня, одновременно с этим каким-то магическим образом пробираясь под мою майку и обхватывая уже голую грудь, от чего у меня дыхание спирает. Кажется, даже дышать от этого перестаю. Деревенею просто от этой близости запредельной и опасной.

– Расслабься, дыши.

Его руки творят что-то безумное с моим телом, отчего трусики просто насквозь мокрыми стают. Ласки становятся все откровеннее, и в какой-то момент мужчина наваливается на меня сверху, под себя быстро подбирая, а у меня словно в мозгу что-то щелкает. Сменяется кадр.

Одна только вспышка, воспоминание той страшной ночи со зверем проносится перед глазами, но этого достаточно, чтобы я истошно заорала и начала отбиваться от него как от огня, истошно колотя мужчину по груди.

– Нет, не надо! Не надо!

Сама не понимаю что со мной, но вдруг реветь чего-то начинаю. Руку ко рту прикладываю, чтобы сдержать всхлипы.

Всеволод тут же останавливается, его за секунду с меня сдувает.

– Все, Маш. Не буду. Прости что напугал. Черт!

Не понимаю себя. Да что со мной такое…Страх. Вот что. Дикий страх этот проклятый не делся никуда. Наверное, он всегда будет жить между нами.

Мужчина материться в голос, хватает пачку сигарет и на улицу выходит, громко хлопнув дверью. Дурочка. Что же я наделала…Я думала, что простила его, но нет. Мои тело все помнит, и оно все еще до жути боится тигра.

Возвращаюсь в свою комнату. Точнееуже в нашу спальню, и жду Всеволода до самого вечера, но он не приходит. Липкое ощущение подкрадывается в груди. А вдруг он жалеет, что вообще мне это условие поставил? Вдруг я не оправдала его ожиданий, и он уже не знает, как отделаться от меня?

Данные мысли окутывают меня липкой лентой, заставляя сердце стучать чаще и не находить себе уже места каждую минуту. Я знаю, Всеволод бы не оставил меня одну на весь день. Сам же говорил, выходной у него, если только…Он не проводит этот выходной с какой-то другой…девушкой.

Выглядываю во двор. Машин мужчины уже не во дворе, и кажется, мои догадки оказываются правдивыми.

Определенно точно я ни разу в жизни так не бесилась как сейчас. От обиды и злости на Арбатова хватаю подушку и колочу ею о кровать до того момента, пока из нее весь пух не вылетает, укутывая меня в белое пушистое облако. Впрочем, не только меня. Вся комната оказывается усыпана этим наполнителем.

Не узнаю себя. От одной только мысли о том, что мужчина прямо сейчас может ласкать ту, которая не шарахается от каждого его движения, в груди что-то печет. Снова реву белугой. Кажется, это и есть ревность. Я ревную кого-то впервые в жизни и так сильно, что дышать не могу.

В какой-то момент не выдерживаю, и сама спускаюсь на первый этаж. Не успокоюсь, пока не увижу Всеволода. Телефон свой даже трогать боюсь. Я знаю, что если услышу на том проводе женский голос, мой сегодняшний подарок ждет та же участь, что и мобилка Лехи.

Раздается какой-то шорох. Это он. Он вернулся.

– Всеволод!

Быстро ступаю по коридору, пока в одну секунду не оказываюсь в кольце цепких рук, с ужасом понимая, что принадлежат они вовсе не Всеволоду.