Онлайн книга «Босая для сурового»
|
Черт. Не думал, что она уже не спит. И как давно мы оба молчим в этой палате? – Зачем вы забрали меня оттуда? Голос тихий и хриплый. Простуженный. – Я не мог оставить тебя там. Вижу, как из опущенных ресниц девочки слеза прозрачная стекает к виску. А затем еще одна и еще. Губы поджимаю, когда ее плечи хрупкие начинают дрожать от всхлипов частых и глубоких. Этого еще не хватало. Нельзя ей волноваться, только не сейчас. – Маш, спокойно. Ты в больнице. В безопасности. Всепрошло уже. – Не прошло. Не прошло… Похоже, эти слезы были только началом. Малышка начинает как-то тяжело дышать, и я вижу, что она из последних сил сдерживается, чтобы в голос не разрыдаться. Только потому, что я тут. Рядом с ней стою. Она гордая, видите ли. Не станет слабость свою показывать при мне. Всхлипывает только тихо все чаще, отвернувшись от меня к стене. Все ее тело как-то слишком сильно содрогается, и я понимаю, что тут, мать ее, точно что-то не так. – Ты дрожишь, болит что-то, врача позвать? – Нет. Я не от боли. Я просто… – Что просто? Замолкает, а я сжимаю зубы. Эта девочка меня скоро с ума сведет. Из нее приходится все буквально по слову клешнями вытаскивать, но я лишь жду терпеливо. У нее шок, она и так едва говорит. Тихий, едва ли слышный ответ доноситься от Маши спустя мгновение, но блядь, лучше я бы вообще этого не слышал. – Я боюсь. – Чего? – Вас. Вас боюсь. Это заявление пронизывает меня словно кочергой раскаленной. Насквозь. Под дых прямо бьет. Без подготовки. Дожили, блядь. Так, нам надо успокоиться, и мне в особенности. – Чего именно ты боишься, девочка? Маш, повернись, посмотри на меня. Спустя пару секунд малышка поворачивается, и на меня смотрит. Ресницами своими пушистыми хлопает. Всего лишь на миг, а потом быстро отводит взгляд, но мне этого хватает, чтобы увидеть, что в ее глазах в этот момент такая боль вселенская плескается, от которого у меня, взрослого мужика, по спине муравьи ползти начинают. Она пальцами своими бледными и дрожащими одеяло это мнет, продолжая всхлипывать, а я хочу под землю провалиться. Не видел я еще Машу такой. Даже тогда, когда обидеть ее посмел, не была она настолько…раздавленной и сломанной. Моими стараниями. – Ваше тату на шее. Оно пугает меня. И всегда пугало. А еще я боюсь…боюсь, что теперь вы точно продадите меня, потому что я не захотела в пансионат ваш тот ехать. А я и сейчас не хочу. Я не изменюсь. Я такая уже…оборванка, беспризорница ничейная. Вот только я не хочу быть бесправным зверьком для вас больше! Лучше убейте сразу! Ее голос срывается от рыданий. Девочка руками лицо закрывает, а мне хочется головой биться от заявления этого. – Ни в какой пансионат ты не поедешь, если уж так сильно этого не хочешь. Ты приняла решение, и посмотри, к чемуоно привело тебя. Девочка лишь сильнее рыдать начинает. Проклятье. Что там говорила докторша, не волновать? Что-то не получается. – Все будет хорошо с тобой. Верь мне. Тебе нечего бояться. Хочу снова за руку ее взять, успокоить, но она лишь вырывает ее, задевая тем самым иглу в руке от капельницы. Шипит зверем раненым, слезы глотая. Больно сделал. Снова. – Нет, пожалуйста! Я не хочу быть вашей должницей больше, вещью не хочу быть бесправной, с которой все что угодно можно сделать. Я лучше сдохну. Я уже и так умерла. Тогда еще. Когда… |