Книга Босая для сурового, страница 75 – Екатерина Ромеро

– Что слышала. Всеволод отправляет тебя в Англию. Поедешь в пансионат для девушек, образование получать. Элитный, между прочим. Человека, видите ли, приспичило ему из тебя сделать.

К груди словно камень приложили. Что он хочет? А я, значит, не человек сейчас?

– Я не поеду.

– Поедешь, как миленькая. Давай, чтобы через десять минут собранная была. У нас рейс через полчаса.

Понимание приходит постепенно. Вот и наказание за все содеянное. Пришла пора платить по счетам, Маруся. Такие, как Арбатов, не прощают ничего. И никого. Если им надоедает кто-то, они просто избавляются от него.

Не замечаю даже, как горькие слезы подступают к глазам. Как он мог. Тигр просто выкинул меня, избавился, как от ненужной ему вещи. Пользованной вещи.

– Леха, дай телефон. Пожалуйста!

– На. Мне не жалко.

Трясущимися руками беру это устройство и к себе в комнату бегу, быстро захлопывая дверь. Набираю мужчине, стараясь унять бешеный стук своего сердца, пока в рубке идут длинные гудки.

– Леха, что-то срочное? Я занят сейчас.

– Это…я. Маша.

– Маша? Хм, да, говори.

Его голос в трубке. Такой чужой и одновременно мой. В крови течет уже. Ядом.

– Мне сказали, что я должна уехать. Я не понимаю, куда. Всеволод Генрихович, я вам отработаю все до копейки. И за вчерашнее…тоже. Буду делать, что скажете. Я могу работать без выходных. Только не отправляйте меня в пансионат этот. Пожалуйста.

– Мне жаль, малыш, но тебе придется уехать. Так будет лучше.

– Кому лучше?! Вам? Да вы…вы просто приручили меня как щенка, а теперь избавляетесь, как от ненужной пользованной вещи! Вот только не поможет мне ваш пансионат, беспризорницы уже не перевоспитываются! Хоть я и дикарка, и ни хрена не видела в этой жизни, я тоже чувствовать могу. Ненавижу вас, слышите, ненавижу!

Бросаю со всей дури этот чертов телефон о стену, от чего он разлетается в мелкие щепки. Пусть и это к моему долгу допишет. Мне уже все равно.

Быстро смахиваю соленые слезы из щек, опускаясь на пол, спиной о стену упираясь. Не буду больше реветь. Не чем. Вот только горький ком в груди никуда не девается, заставляя меня всхлипывать противволи.

Усмехаюсь сквозь слезы. Арбатов даже не удосужился лично мне это сказать, переложив все на плечи Лехи. Ну почему, Всеволод. Почему вы такой? Я бы все вам простила, даже грубость вашу, но только не это.

Меня и так всю жизнь выкидывали как ненужную куклу, переводили из детдома в детдом, а теперь и вы тоже. Выкидываете меня, как мусор. Как ненужный осколок из своей жизни.

– Эй, ты чего тут гремишь?

Леха открыл двери, и стоит на пороге моей комнаты.

– Какого черта, сумасшедшая?! Мой телефон, да ты мозги ему скрутила, лучше б не давал!

Он видит свой телефон на полу, а точнее то, что осталось от него.

– Можешь тоже дописать это в мой долг.

– Так, птичка. Хватит реветь. Я все еще жду тебя. У тебя пять минут.

– Да провалитесь вы все пропадом!

Ору на него, а больно мне. В этот же момент хватаю только свою куртку, наспех обуваю те самые любимые кроссовки с розовой вставкой, и выбегаю на улицу. Мне ничего больше не надо от зверя. Он и так все забрал у меня.

Залезаю в машину сама, проносясь мимо опешевшего Лехи, который, кажется, не ожидает такого от меня. Да я и сама не ожидаю, действуя чисто интуитивно, впрочем, как всегда.

– Поехали! Я больше ни секунды тут не останусь!