Книга Босая для сурового, страница 41 – Екатерина Ромеро

– Конечно, Камиль и не глянет на тебя в таком…хм, виде как сейчас, поэтому тобой будет заниматься Стелла. Она подготовит тебя, научит вести себя как человек, а не как оборванка.

Перед Захаровым ты должна произвести впечатление леди, а не воровки, блеснуть умом. На все про все у тебя месяц. Я лично буду проверять твои успехи.

Пришла пора платить по счетам, девочка. А сейчас вон пошла, живо!

– Да как вы…Ненавижу!

Стираю слезы на лету, разворачиваюсь, и тут же бегу на выход, громко хлопая дверью. Не могу вздохнуть нормально. Сердце, кажется, сейчас из груди вывалится. Меня всю колотит, никак не могу успокоится и прийти в себя.

Он же несерьезно все это, снова издевался надо мной, пугал, да? Всеволод Генрихович же не станет меня отдавать другому мужику… Он же не поступит так со мной, не сможет, правда? Усмехаюсь сквозь слезы горькие, понимая, что я в ловушке. Он как раз-таки сможет, еще как сможет! Господи, какая же я дура! Несусветная просто.

Зачем, ну на кой черт я полезла к Арбатову с поцелуем этим дурацким, на что я вообще надеялась, он же за человека даже меня не считает. Вещью гребаной, тенью в его доме, просто НИКЕМ! Ненавижу его, как же сильно я его сейчас ненавижу, до скрипа зубов просто.

Ха, зато я теперь знаю, как именно долг ему отрабатывать буду, лежа под чужим мужиком! Да я этого даже во сне самом страшном не представляла. Да лучше бы он палкой меня побил, чем такое.

Господи. Ну почему, почему я такая невезучая? Неужели не могла просто плюнуть ему в лицо, а не лезть с поцелуями своими дурацкими? Сидела бы сейчас побитая, но зато без всего того дерьма, которое мне теперь предстоит вынести.

Весь вечер никак не могу успокоится. Злость к Арбатову захлестывает меня до самых краев, ведь вообще-то это был мой первый в жизни поцелуй! И пусть я выглядела полной дурой, не могу не признаться в том, что прикосновение своими губами к губам Всеволода Генриховича заставило мое тело задрожать.

Аж кончики пальцев онемели. Однако то, что произошло после, с мясом все вырвало, перечеркнуло и сожгло. Сукин сын. Да он просто выгнал меня из своей комнаты как какую-то продажную девку.

Всю ночь не могу сомкнуть глаз. Последние слова тигра заставляют мое сердце колотиться в бешеном ритме. Вот значит, как он хочет, чтобы я отрабатывала долг ему это проклятый, вот для чего я ему нужна. Он все же шлюхой меня считает, и под своих конкурентов решил подкладывать. Гад!

В этот момент я ненавижу Всеволода Арбатова такой лютой ненавистью, которой даже не существует еще в природе. Я реву в подушку еще часа два и думаю над вариантами побега, прежде чем провалиться в беспокойныйсон.

Следующим утром меня буквально сдирают с кровати в гребаных пять утра. Я всю ночь ревела, поэтому сейчас едва ли разлепляю веки, и могу себе только представить, как выгляжу.

– Мария, доброе утро.

Поднимаю взгляд, попутно смачно зевая. Предо мной стоит какая-то мадам средних лет в строгом сером костюме. Она разукрашенная вся и такая вылизанная, что мне аж тошно от этого становится.

– Че это? Вы кто такая?

– Не “че”, а “что”. Меня зовут Стелла, я буду вашим наставником следующий месяц по поручению Всеволода Генриховича.

– Чего? Идите-ка…Сами к Всеволоду Генриховичу и наставляйте его. Мне не надо.

Поднимаюсь на кровати, так и не понимая до сих пор, что тут твориться.