Книга В уплату долга, страница 73 – Екатерина Ромеро

Лицо ее мокрое, руки тоже. Что она делала тут, нахрена закрываться?

В ярком свете люстры быстро замечаю острое лезвие. Ножницы медицинские блестят в руках у птички. Металл опасно дрожит, ходором просто ходит, вместе с ее ладонями.

Блядь, ну и где она только откопала их? У Алины что-ли?

Быстро сматриваю Илану. Вроде, цела. Шея, запястья тоже. Вот только взгляд мне ее не нравится. Весь какой-то взбудораженный, дикий просто.

Не бледная она уже, щеки вон разрумянились, но вся дерганная какая-то. Особенно, когда на меня смотрит. Все сильнее сжимает ножницы в руках. Того и гляди, наделает глупостей.

Черт. Не нравится мне ее состояние. Пора прекращать эту тихую истерику.

Захожу в ванну видя, как рука Иланы начинает дрожать все сильнее. Видать, с такой силой сжимает эту игрушку, что у самой аж костяшки пальцев белыми стают.

Не кричу на нее. Нет смысла. Говорю предельно спокойно.

– Отдай мне это, девочка. Медленно.

Протягиваю ей руку, но она лишь отшатывается от меня. Сжимаю зубы. На меня, что-ли с пугалкой этой решила напасть? А может и убить? Смешная.

На своей правой руке на свету замечаю две царапины. Кровь даже выступила.

Дикая кошка, стоящая напротив, постаралась. Вот бы и в постели такой оказалась. Я бы не вылезал от туда.

Смотрю на девчонку. Хреновы дела. Истерика, в полном, мать ее, разгаре. Слезы катятся по щекам, губа нижняя пухлая дрожит. Такая сладкая. До одури хочется впиться в ее губы поцелуем голодным, но я понимаю, что она боится. Меня. И это, мать ее, режет меня без ножа.

– Хочешь жестко, я и так тебе это устрою, но с другими игрушками. Правильными.Поиграли и хватит. Отдай мне ножницы. Слышишь? Ну же. Давай сюда их.

Медленно руку протягиваю, но девчонка, точно обезумевший зверек, замахивается этими чертовыми ножницами на меня. Она целит мне прямо в сердце, вот только нормально даже замахнуться не может, и я в два счета ее руку перехватываю своей, выбивая эти ножницы нахрен.

– Блядь, что ты творишь?!

Кривиться вся, голову опускает. Я понимаю, что слишком сильно сдавил ее руку. Больно сделал. Опять. Разжимаю свои пальцы, видя красные отметины на ее нежной коже. Сука.

Ногой откидываю ножницы в сторону, от греха подальше. Мне похрен на себя. Я переживаю только, чтобы птичка себя ими не поранила.

Пытаюсь обхватить малышку руками, к себе прижать, но куда там. Илана, точно бешеная, начинает вырывается из моих рук. Она вертиться, как уж, не давая себя обнять, и вся трясется, царапается, точно кошка. Девчонка пытается колотить меня по груди кулаками, даже кусаться пробует.

Мое терпение лопается быстро. Я зажимаю ее в два счета, стараясь не задеть уже округлившийся животик. Прижимаю спиной к себе. Сильно.

– Тихо! Тебя никто не тронет. Илана, успокойся, я сказал!

Смотрю на нее. Затихает девочка, попав в капкан моих рук. Теперь просто ревет. Отчаянно и горько. Слёзы капают на пол. Проклятье.

В один момент прижимаюсь к ее виску губами, и только потом понимаю, что сделал. Захотел просто. Не смог удержаться. Поцеловал. Погладил ее по голове. Ее волосы пахнут цветами. Приятными.

Илана тут же успокаивается, даже реветь перестает. Прислушивается ко мне. В один миг деревенеет.

Усмехаюсь. Вот, оказывается, что надо было изначально сделать. Просто поцеловать ее. Наклоняюсь к ее уху, и вижу, как от моих слов кожа на руках Иланы покрывается мурашками. Чувствительная она. До предела. Шепчу ей тихо. Не хочу больше орать.