Книга В уплату долга, страница 68 – Екатерина Ромеро

Почему-то одна только мысль, что этот урод мог навредить Илане и моему ребенку, спускает меня с тормозов. Я уже потерял жену и сына, сжег и выбросил свое сердце на помойку. Второй раз я не вынесу этого. Уже нечему там болеть. Выгорело все. Один только пепел остался. Путь и не жена Илана мне. Похер. Она здесь, она носит моего ребенка, а значит – она моя.

Меня останавливает охрана, чтобы я голыми руками не пришиб наемника. Рано. Урод должен остаться в живых, и мы знаем хороший способ, как его разговорить.

Дэн выпускает Дюка. Он специально натаскан, чтобы открывать рот таким сволочам. Метод работает безотказно, но как только ротвейлер нападает, уже через секунду я слышу громкий треск. Словно что-то разбилось. Упало совсем рядом.

Поворачиваюсь, и вижу на крыльце тонкую фигурку. Девчонка. Выскочила из дома зимой в одной только кофте и этих облегающих штанах. Ее взгляд в этот момент полный неприкрытого ужаса. Ко мне. Ко всему, что здесь происходит. Она рукой дрожащей рот прикрывает. Глаза блестят от увиденного.Черт.

Еще секунда, и я вижу, как Илана как-то неправильно отшатывается в сторону, и начинает медленно заваливаться прямо на крыльцо, точно ее подкосило.

Я едва ли успеваю подбежать и перехватить ее, чтобы она не скатилась вниз по крутым ступенькам. Проклятье, девочка. Ну нахрена ты вышла? Говорил же, сидеть в комнате. Сидеть, блядь, надо было в комнате!

Поднимаю птичку на руки. К себе прижимаю ее тело красивое, податливое. Легкая, просто невесомая. Ее просто вырубило. В одну, блядь, секунду отключилась.

Глаза прикрытые пушистыми черными ресницами. Губы побелели сразу. Руки ледяные. Под ногами осколки разбитой чашки и разлитыйеще парующий чай с нее. Твою ж мать.

Быстро хватаю ртом холодный воздух, который при каждом выдохе превращается в пар. Действовать надо быстро. Поворачиваюсь к охране.

– Дэн, стоп! Блядь, убери собаку! Врача вызывай.

Ротвейлера оттаскивают от наемника. Тут же закрывают в вольере. Сама же сволочь вполне себе живая. Орет только не своим голосом. Пес прогрыз ему ногу. Теперь у него должен наконец, открыться рот.

– Кому врача. Этому что-ли?

– Обойдется. Илане врача. Алину, мать ее, Павловну вызывай. Быстрее!

Перехватываю девочку, заношу в дом, чертыхаясь. Надо было просто закопать этого урода, чтоб она не видела. Черт, ну как можно быть такой непослушной? Опять сделала по-своему.

В доме темно. Горит только тусклый свет на кухне. Прижимаю птичку к себе, по щеке хлопаю. Не шевелиться. Совсем. Сжимаю зубы. Ну нахрена ты вышла, а?

Поднимаюсь на второй этаж. Укладываю Илану на кровать. Включаю свет. Все еще не приходит в себя. Если с ребенком что-то…

Кулаки сами по себе сжимаются и я чувствую, как быстро стучит что-то в груди. Давно уже не стучало. Очень давно. Неужели мне страшно за нее? Да. Не то слово. Рука сама тянется к сигарете, но я вовремя одергиваю себя.

В дверь кто-то скребеться. Вижу, Дэн.

Выхожу из комнаты.

– Позвонил Алине?

– Да, уже. Сказала, выезжает. Скоро будет.

– Что с упырем? Язык развязался?

– Нет. Только, что наемник он, да за деньги работал, но это мы и так поняли. Он там орет все еще, как резанный. Дюк постарался в этот раз. Что делать с ним будем. Зачистить?

Провожу рукой по лицу. Мысли крутятся в голове. Это будет слишком просто. И глупо.