Книга В уплату долга, страница 129 – Екатерина Ромеро

Не могу сдержать смешка, видя, как Илана закусывает губу.

– Не провоцируй меня девочка. Не надо так прикусывать губу.

Хлопает на меня ресницами.

– Почему?

– Вот почему.

Беру ее руку и прикладываю к своему паху. Там уже все в боевой готовности.

Краснеет враз. Какая же нежная. Моя.Черт, я снова хочу ее. Как ненормальный.

Илана спала голая, и это была настоящая пытка всю ночь ощущать ее теплое тело рядом, и не сметь тронуть ее во сне.

Чувствую себя героем за то, что сдержался, вот только утренний стояк никто не отменял, да еще и в ее присутствии встает еще больше. Аж до боли уже.

Провожу рукой по ее светлым волосам. После родов еще более красивой стала. Манящая, привлекательная, заводящая с полуоборота.

Обнимаю птичку, подминаю под себя. Вижу, как сильно она все еще смущается, а мне это жутко нравиться. Девушка краснеет, и мне в этот момент хочется всю ее облизать.

Поднимаюсь на локтях, чтобы не раздавить птичку. Нам надо еще кое-что прояснить. Пусть она еще не восстановилась в речи, и чаще использует жесты, это важно. Мне важно.

– Илана, я правильно понимаю по твоим жестам, что все это время ты меня на “вы” называешь?

Опускает глаза.

– Да.

– Я что, таким старым тебе кажусь?

Внимательно смотрю на нее.

– Нет, просто…не могу иначе. А сколько вам лет?

– 34.

Закусывает губу, а я снова чувствую, как член дергается от одного только ее вида. Целую в висок, ощущая теплоту ее тела. Птичка все еще голая лежит подо мной, и я уже сдерживаюсь просто из последних сил. Хорошо хоть лежу в штанах.

– Я твой муж, девочка.  Ты можешь меня на “ты” называть,и по имени, кстати, тоже. Хватит меня уже монстром все время звать. Знаю я все прекрасно.

Кажется, ее глаза по пять копеек становятся. Смотрит на меня и только хлопает ресницами.

– Алина. Тогда еще сказала.

Снова глаза свои опускает. Смущается жутко.

– Хорошо. Я буду вас на “ты” называть. Ой. Извини. Тебя.

– Умница.

Обнимаю ее и понимаю, что я до одури люблю эту девочку. Мне не важно уже, чья она дочь, и что сделал ее отец. Птичка не виновата в этом. Она невинная. Она даже не знала, что Озеров сделал с моей семьей.

Теперь Илана моя жена. Она мать моего ребенка и девушка, которой я сделал очень больно.

Это все очень необычно и странно, но я просыпаюсь рядом с Романом совершенно обнаженная. Я потеряла всякий стыд, и теперь, кажется, даже пошевелиться страшно. То, что было ночью, это было очень волнующе, и теперь я не знаю, как вести себя перед мужчиной.

Вижу только, как Волк поднимается и собирается в душ.

– Пошли вместе.

Тут же сильнее забираюсь в одеяло.

– Нет.

Ловлю добрую улыбку на лице Романа.

– Трусиха.

Когда мужчина возвращается из душа, меня снова заливает краска. Да что ж такое? Сколько еще я буду на него так реагировать? Наверное, все время, так как эта реакция никуда не девается, ровно также, как и мой страх.

Роман одевается и вскоре уезжает, и весь этот день я провожу с Анютой, в сотый раз перематывая вчерашнюю ночь. Был ли он нежен со мной? Да, еще как. Простила ли я его? Нет. Жалею ли, что доверилась? Тоже нет. Я хотела этого. Сама. Добровольно. Мне понравилось и кажется, я хочу еще.

Одна только мысль о том, что ночью Волк делал со мной, заставляет сердце стучать чаще, а трусики стать насквозь мокрыми.

Я не ложусь спать до самого вечера, пока Роман не возращается домой. Не могу найти себе места. Вроде как и в спальне должна его ждать, но в то же время мне стыдно. Черт. Да что со мной…