Книга Реквием, страница 12 – Екатерина Ромеро

— Аах!

На это Бес только довольно усмехается, и через несколько ошалелых толчков тоже кончает, быстро перекатываясь с меня.

Тут же к нему подлезаю на грудь. Хочу услышать сердце. Бьется. У него это сердце в груди сейчас просто на износ колотиться! Даже если оно каменное, все равно оно у него есть.

— Живая?

Поглаживая меня по голому плечу, басит мой палач, тогда как я радуюсь, что сейчас он не видит мои глаза, полные стыда.

Прячу лицо, но Бес голову мою пальцем поддевает, заставляя посмотреть на себя.

— Больно сделал? Говорил же, реветь будешь.

— Нет. Я…просто по телу, как разряд тока прошел.

— Все нормально с тобой. Более чем.

Тимур по голове меня гладит, опускается к шее, проводит по голой груди ладонью, и я вижу, как от одного только движения этого у него снова встает.

Стыдливо опускаю глаза, и мужчина это замечает, укрывая меня.

— Ложись, мотылек. Не трону сегодня больше.

Тимур укладывает меня к себе на плечо, тогда как я смотрю на него…там. Даже под одеялом видно прекрасно его бугор, и у меня в животе снова тянет! Боже, да что со мной такое?! Я же хочу его снова! Как дикая голодная самка.

Как бы мне не хотелось близости снова, я сдерживаю себя. Не хочу показаться какой-то развратной, поэтому поджав под себя ноги, укладываюсь Тимуру на плечо. Мне очень спокойно в этот момент впервые за долгое время, даже несмотря на то, что опасный палач рядом.

Бес не обидит меня, не сделает больше больно, наверное…Я хочу верить, что он отказался от своей кровной мести ради меня. Потому что любит? Не знаю, он ни разу не упоминал об этом, а я и не спрашивала. Я не жду такого признания от палача, мне достаточно, чтобы мужчина рядом был, чтобы вот так обнимал как сейчас, к себе прижимал, и не делал больно.

Постепенно глаза слипаются от усталости, и я вижу, как Бес стоит рядом и укрывает меня одеялом. Сначала одним, а после зачем-то вторым, третьим, четвертым. Постепенно этот груз на моем теле становится тяжелым, и я начинаю просить:

— Тимур, спасибо, не надо. Мне жарко же.

Он не слышит, и я чувствую, что мне становится тяжело дышать.

Машинально тянусь рукой к шее. Эта дурацкая привычка никуда не делась, и в один момент обнаруживаю там ошейник. СНОВА!

Шарю пальцами снова и снова. Ногти впиваются в грубую кожу ошейника, а затем я провожу рукой дальше, и нащупываю цепь. Она к стене прикреплена, забита намертво, и как я не стараюсь, цепь не разрывается, а ошейник душит, душит меня!

Я зову Тимура на помощь, он подходит, однако его лицо…Боже, оно как у зверя дикого, все в крови, шрам пульсирует, горит красным пламенем, а глаза его…ненависти полны. Ко мне.

— Неет! Неет! Нет, не надо!

— Ася, проснись! Открой глаза, ну же!

Из пучины этого дурмана меня вытаскивают, и я чувствую, как за плечи кто-то буквально с силой встряхивает.

Глаза открываю, а там…Бес. Все также же страшный, ошалелый, дикий. Он сидит на кровати, а я в изголовье спиной забиваюсь, закрываясь от него руками, кричу, плачу, я его боюсь.

— Неет, прошу, Бес, не трогай, не трогай меня!

Из груди крик вырывается, и мужчина быстро убирает от меня руки. Еще через миг он с кровати подрывается, быстро открывает шторы и окно, давая утреннему лучику света пробраться в комнату, и тут я понимаю, что сглупила. Снова этот чертов кошмар. Снова Бес мне снился. Ненавидящий, злой, жестокий. Тот, которым я его узнала впервые.