Книга Судьба самозванки, страница 72 – Амо Джонс, Меган Брэнди

Это было в утренней дымке, разум все еще обдумывал решения, принятые подсознанием, поэтому, когда ее секреты стали доступны всем нам, я вернулся к единственному, что знал.

Семья превыше всего.

Кровь за кровь.

Я позволил гневу поглотить меня, и я сделал то, для чего воспитан Деверо.

Я взял. Я взял без раздумий и без сожаления. Я взял без всякой гребаной заботы.

Я облажался по-крупному, рванулся прямо к мести, как гребаный мальчишка, вместо того, чтобы требовать ответов, как мужчина.

Братья внимательно наблюдают за мной, но вперед выходит Син, его тон становится напряженным, потому что он проницательный ублюдок. Особенно когда дело касается меня.

‒ Брат? ‒ его брови хмурятся. ‒ Что ты знаешь такого, чего не знаем мы?

Я смотрю на Крида, который кивает, и когда он пытается проникнуть в мои мысли, я открываю их для него. Его лицо мгновенно вытягивается, рука вцепляется в плечо Синнера.

Глаза Сина белеют, и затем сцена разыгрывается перед ним и Леджендом, чтобы увидеть, точно так же, как Крид видит это в моем воображении, иллюзия Сина, не упускающая ни одной детали.

Я вздрагиваю, когда лезвие погружается в мою плоть, и слегка спотыкаюсь. Лондон присасывается к моим губам, все еще приставляя кинжал к моей шее, когда все вокруг становится черным.

Тьма кружится вокруг пространства, стены трескаются, как корни древнего дерева, и земля дрожит у нас под ногами.

Слезы застилают глаза моей жены, когда она опускается на пол рядом с нашей маленькой девочкой.

‒ Что, черт возьми, здесь произошло? ‒ я смотрю вокруг, жизнь, полная смертей и войн, позволяет мне отстраниться от эмоций того, что находится передо мной.

Холодное тело восьмилетней Темперанс у моих ног.

‒ Ты сказала, что становится лучше.

Глянцевый взгляд моей жены скользит через ее плечо, встречаясь с моим.

‒ Это все, что ты можешь сказать прямо сейчас?

‒ Ты мне солгала?

Ее глаза вспыхивают белым, и она поворачивается обратно к принцессе Рата, безжизненно лежащей на полу. Она откидывает с лица темные волосы и встает.

‒ Никто не должен знать, что здесь произошло сегодня, ‒ требует Козима, пряча свою печаль подальше.

Мои глаза сужаются, ожидая услышать, какой у нее мог бы быть план.

Я слышу ее прежде, чем вижу, тихий голосок, эхом разносящийся по пустым залам королевского особняка.

‒ Лондонский мост рушится, рушится…

В панике я протягиваю руку, чтобы захлопнуть дверь, прежде чем она подойдет слишком близко, но дверь замирает на полпути, медленно открываясь снова.

Мои глаза прищуриваются в сторону моей жены, но прежде чем я успеваю спросить, какого черта она делает, Виллайна проскакивает через дверной проем, белые волосы развеваются за спиной.

‒ Темпи, я здесь… ‒ ее ноги останавливаются, и воздух наполняет пронзительный крик.

‒ Черт,‒ я бросаюсь вперед, опускаюсь на одно колено и притягиваю ее к груди, чтобы скрыть это зрелище. ‒ Ты не должна быть здесь, внизу, Виллайна.

Она всхлипывает, тело начинает неудержимо трястись, и по коже пробегает озноб. Она отстраняется, большие льдисто-голубые глаза встречаются с моими.

‒ Что случилось с Темперанс, король Артуро?

Мой рот открывается, но прежде чем я успеваю произнести хоть слово, появляется Козима.

Она гладит Виллайну по голове, поднимая взгляд, отчего слезы текут по бледным щекам.

Королева улыбается маленькой девочке, кладет ладонь ей на затылок… а затем щелкает ею.