Книга Судьба самозванки, страница 6 – Амо Джонс, Меган Брэнди

Мне требуется мгновение, чтобы уловить насмешливый тон в его голосе, и мое внимание переключается в сторону.

Сердце замирает при виде этого. Буквально перестает биться, и я хватаюсь за грудь, отчаянно желая вырвать собственный орган, просто чтобы он перестал чувствовать.

Урна лежит десятками осколков у моих ног, то, что осталось от тела Бена, разбросано повсюду, как куча грязи, ожидающая, когда ее сметут. Как мусор. Никому не нужный.

‒ О боже мой! ‒ я падаюна колени, подбираясь ближе.

Руки дрожат, когда шарят по полу, пытаясь собрать прах. Осколки стекла режут кисти, и мне кажется, что я плачу. Кровь стекает по ладоням и пальцам, превращая пепел в комки слизи, и я падаю обратно на задницу.

‒ Черт! ‒ я закрываю лицо руками, один из маленьких осколков режет щеку, кровь размазывается по липкой коже.

Я гребаная идиотка!

Мне так жаль, Бен. Мне так чертовски жаль.

Тело сотрясается, в ушах так громко звенит, словно гребаное эхо повторяет крик. Мне требуется мгновение, чтобы услышать смех.

Я поднимаю взгляд, и на этот раз ухмылка Сина глубже, чем адские ямы. Разница между ним и Найтом, незаметная для других, но очевидна в моих глазах. Я не могу притворяться, что видеть лицо Найта, смотрящего на меня в ответ, нелегко. Меня тошнит. Я хочу кричать.

Я, блядь, хочу умереть. Я чувствую, как внутренности того, что от меня осталось, увядают, словно упрямые цветы, не желающие оставаться живыми.

‒ Ты не можешь так просто впускать меня в свою голову, ‒ он смотрит на экран своего телефона. ‒ Видишь, что происходит, когда ты это делаешь?

Иллюзия.

Не было ни боли, ни яда. Он трахал мое сознание, и я позволила ему, и вот результат. Короля, вероятно, здесь даже не было.

Кровь капает по локтю, растекаясь по бедрам.

‒ Пошел ты.

Я не чувствую отдаленной пульсирующей боли в том месте, где осколки урны порезали меня. Боль от этого ничтожна, по сравнению с душевной болью от потери Бена.

‒ Ты была так близка к тому, чтобы сделать именно это, не так ли? ‒ его голубые глаза вспыхивают, сияя, как тень гребаного психа. ‒ Если бы не твоя пара.

Я стискиваю зубы, пока физическая боль не дает о себе знать.

‒ Черт. Ты…

У него вырывается мрачный смешок, и он долго смотрит на меня.

‒ Только что я едва затронул край твоего сознания, Малышка Эл и… ‒ он щелкает пальцами, ‒ сезам, откройся. Ты уверена, что ты одна из нас? Возможно, неполноценная Одаренная, судьба пытается извиниться за то, что позволила отродью печально известного Слэшера жить? Потому что я должен сказать, ты ‒ дочь Ашероса Лакруа, и это было так же просто, как манипулировать человеком.

Встреченный молчанием, он продолжает.

‒ Я знаю, что тебя долго не было, Виллайна, но…

‒ Не называй меня так.

Его глаза сужаются, и он делаетшаг вперед, его тело наполовину проходит сквозь красный барьер, наполовину остается снаружи.

‒ Но ты Виллайна Лакруа. Этот факт невозможно отрицать.

‒ Я ничего не отрицаю, но Виллайна умерла, давным-давно.

Я выдерживаю его пристальный взгляд, несмотря на то, что в голове творится дерьмовое дерьмо. Как массовая авария на шоссе, это чистый гребаный хаос.

‒ Просто спроси свою мать.

Выражение лица Сина становится отсутствующим, и я знаю, что задела за живое.

‒ Будь осторожна, ледяная принцесса, и приготовься. Ты только что вошла во врата гребаного ада, ‒ Синнер пронзает меня насмешливым взглядом, и его значение невозможно истолковать превратно, хотя в словах не было необходимости. ‒ Просто подожди, пока не увидишь, что внутри.