Книга Судьба самозванки, страница 133 – Амо Джонс, Меган Брэнди

Я шиплю, прижимаясь к нему в ожидании разрядки. Любой вид разрядки, на данный момент.

‒ Почему я голая, а ты нет?

Он смеется мне в рот, и, черт возьми, если я не хочу чувствовать это у себя между ног ‒ прежде чем я успеваю закончить мысль, он поднимает меня, и я закидываю ноги ему на плечи, те же пальцы, что зарылись в его волосы, теперь используются, как рычаг, для контроля. Или попыткой контроля. Тепло покрывает киску, и пастельные оттенки розового и голубого сливаются воедино, когда мои глаза наполняются слезами. Пальцы на ногах поджимаются, а его язык прижимается к клитору, обводя его скользкими, горячими кругами, как будто он сам это придумал.

Мои бедра поднимаются вверх, и я добиваюсь большего, в то время как его рот движется по мне совершенными поглаживаниями.

‒ Ты нужен мне, Найт…

Его пальцы впиваются мне в спину, и я выгибаюсь больше, чтобы быть ближек нему. Могут ли Демоны дышать другими местами, кроме рта?Я надеюсь на это. Потому что я собираюсь его задушить, черт возьми.

Он отводит нас назад, прежде чем медленно опустить меня, пока я не оказываюсь распластанной на столе. Наклонившись ко мне, он нависает над моим лицом, прежде чем его рука берет меня за подбородок, крепко сжимая.

‒ Я, черт возьми, люблю тебя.

Я замолкаю, но мои ноги обвиваются вокруг его талии, притягивая его ближе.

Он снова сжимает, опускаясь, пока не оказывается прямо надо мной.

‒ Эти слова ничего не значат для нас, но если бы когда-нибудь существовали слова, чтобы описать, что я чувствую к тебе, Лондон, это были бы эти гребаные три слова прямо здесь, но я не просто люблю тебя.

Я перестаю дышать, сердцебиение достигает критического уровня. Он прижимается языком к основанию моего горла и медленно облизывает до подбородка, прежде чем снова нависнуть над моим ртом.

‒ Я хочу, черт возьми, разрушить тебя.

Он сжимает мои щеки, пока мои губы не приоткрываются, плюет мне в рот, как раз в тот момент, когда я чувствую, как его член входит в меня с такой силой, что, я уверена, упирается в шейку матки. Следы когтей остаются после крика, который вырывается из меня, и моя спина выгибается дугой над столом. Я пытаюсь снова дотянуться до него, но его рука уже за моей шеей, вынуждая меня принять сидячее положение, в то время как он продолжает входить в меня идеально ритмичными толчками. Он заводит другую руку мне за спину, прижимая меня как можно ближе к себе. Я наваливаюсь на него изо всех сил, подстраиваясь под его ритм, в то время как его обхват продолжает растягивать меня все больше и больше, пока я не почувствую себя настолько наполненной им, что могу взорваться, черт возьми.

‒ Мой.

Я крепко целую, впиваясь зубами в его нижнюю губу, пока кровь не стекает по моему горлу. Ухмыляясь, я перекатываюсь через него, когда он набирает темп, и единственное, что нарушает тишину ‒ это наши скользкие тела, соприкасающиеся друг с другом, голодные и отчаянно нуждающиеся друг в друге. После того, как меня лишили этого, я хочу, блядь, уничтожить его. Трахать его так жестко и долго, чтобы его член никогда не захотел другую киску. Что бы я забыла, что он когда-либо был внутри кого-то другого ‒ прекрати идти по этому пути.Низкое рычаниесрывается с моих губ, когда я сильнее прижимаюсь к нему. Горячее покалывание распространяется от моей сердцевины вниз к пальцам ног, когда я оказываюсь ближе.