Книга Судьба самозванки, страница 13 – Амо Джонс, Меган Брэнди

Но я не могу этого сделать, и я не знаю, насколько велика или недостаточна моя магия, потому что Деверо отняли ее у меня. Может быть, я должна быть благодарна, что меня не убили во второй раз, когда кто-то осмелился перечить им, и пощадили меня, но я не такая.

Лучше бы они убили меня тогда. Лучше бы я умерла в тот день одиннадцать лет назад. Если бы я умерла, а Бен все еще был бы жив.

Он никогда бы не встретил меня, так что он никогда бы неумер из-за меня.

Я плачу сильнее, рыча ни на что и на все, и падаю обратно на пол. Перекатываюсь на спину, слезы капают на уши и волосы, когда я начинаю дрожать.

Это все моя вина. Я во всем виновата.

Темперанс мертва.

Бен мертв.

Дядя, вероятно, мертв.

Мы с моей парой желаем друг другу смерти.

‒ Черт.

Все мое существо сотрясается, и я не могу этого вынести.

Я протягиваю руку, шарю в беспорядке, пока не нахожу достаточно большой кусок стекла, а затем сжимаю его в кулаке, пока лезвие не погружается в плоть.

Для меня ничего не осталось, ни в этом мире, ни в человеческом, а даже если бы и было, я бы этого не хотела.

Итак, с тяжелым чувством онемения я поднимаю острый осколок и провожу им от левого запястья к сгибу локтя. Перекатываясь, сжимаю пепел Бена в кулаке, наблюдая, как моя кровь смешивается с ним, образуя кашицу, которую невозможно спасти.

Я не хочу, чтобы это было сохранено.

Я хочу умереть прямо здесь, рядом с ним.

Я не хочу чувствовать пустоту, которую Найт никогда не заполнит.

Я не хочу дышать затхлым воздухом, когда его нет рядом, только я не хочу, чтобы он был рядом.

‒ Я ненавижу его! Я ненавижу всех! ‒ я плачу.

Мои губы приоткрываются, и я кричу до тех пор, пока больше не могу, закрывая лицо руками, а затем ударяя ими об пол снова и снова, пока кровь не потечет не только из ран, которые я нанесла, но и из новых, которые заработала. Мои костяшки деформированы, кости треснули, тело слишком тяжелое, чтобы держаться, когда я падаю назад, ударяясь головой о край койки по пути вниз, но мне, блядь, все равно.

Я.

Блядь.

Закончила.

Усталость накрывает, как теплое, утяжеленное одеяло, и на мгновение я задумываюсь, не пора ли. Атмосфера спокойствия ощущается, как доза героина, и я дрожу, когда лед пробегает по венам, словно сама смерть приветствует меня дома.

Пожалуйста, пускай время пришло…

‒ Как поживает мой маленький нарушитель спокойствия? ‒ кажется, я слышу сквозь звенящий белый шум, бьющийся в затылке.

‒ Какого хрена?!

Мои глаза распахиваются как раз в тот момент, когда кто-то опускается рядом. Сначала его лицо расплывается, но затем детские голубые глаза смотрят в мои. Они дикие, усталые… И что-то еще, чему я не могу дать названия.

‒ Лендж?

‒ Да, детка, держись.

‒ Нет, ‒ яотстраняюсь, но движение прерывается, я качаю головой. ‒ Что ты здесь делаешь? Лен… оставь меня в покое.

‒ Этого не произойдет, ‒ он обхватывает руками мое тело, поднимая без малейших усилий, и укладывает на окровавленную койку, пока еще раз внимательно меня осматривает. ‒ Что черт возьми, на тебя нашло?

‒ Это то, что твой брат оставил от меня, после смерти моего лучшего друга, ‒ говорю я ему, ожидая реакции, сквозь тяжелые веки.

Он либо ничего не говорит, либо я слишком расфокусирована, чтобы уловить. Скорее всего, первое.

‒ Мне нужно отвести тебя к целителю.

‒ Я не хочу что бы меня исцелили, ‒ я пытаюсь вырваться из его рук, глядя на широкие порезы на своих руках, кровь все еще теплыми волнами стекает по коже. Я упрямо поднимаю на него глаза. ‒ Я хочу умереть.