Книга Право на месть, страница 8 – Анна Ледова

— Этистуденты уже знают о возможных последствиях. Правда, Аландес? — холодно спросил Ронард племянника.

Наследник замолчал, кривясь, но внезапно за него ответил Анхельм:

— В прошлый раз в Академии было очень много разрушений… больничное крыло почти полностью… и люди тоже… пострадали. Но Ардина не виновата, это случилось против ее воли! — горячо добавил он.

— Допустим, — прищурился Джемрен и обратился к тому же Анхельму, как к невольному адвокату Шентии. — Эту ханим уважаемый брат Нердеса перенес в место, где она смогла исторгнуть лишнюю силу. Но всю ночь провести с ней наедине? Несмываемый позор для незамужней девушки, уж уважаемому брату императора это известно! Разве ваши лекари так плохи, что не смогли бы справиться?

Видят боги, Анхельм сам не ожидал, что придется говорить это. Но когда-нибудь я действительно поеду в Корсталию и упаду в ноги его родителям за то, что ставили честность и справедливость в воспитании детей превыше всего.

— В тот раз, когда пострадала Академия, только господин Шентия смог с ней справиться, — тихо сказал он. — Его светлость не отходил от беспамятной Ардины двое суток и ни у кого тогда не возникло вопросов, почему. Вы когда-нибудь видели неуправляемое развоплощение в паре метров от себя, Джемрен-бюйюк? А я видел. Мы все видели…

— Но эта защита на комнате! Они ведь намеренно прятались до последнего! — не унималась Элмас.

— Полагаю, это нас всех мой брат прятал от Ардинаэль, а не её от нас, — сухо подытожил Нердес. — Обеспечение безопасности дворца и гостей — это его работа. Со стороны Самаконы есть еще претензии к Империи?

Джемрен чуть дернул угольной ниточкой усов, но благоразумно промолчал. Только Элмас прошипела что-то вроде: «Мы ее еще проверим, и уж без помощи ваших лекарей». У меня от этих слов тошнота подкатила к горлу. Как кобылу на торге, честное слово. Все ли зубы целы, вся ли честь на месте…

— Дикий Лес? — повернулся император к астарху.

Седовласый великан унварт не шелохнулся.

— Дикий Лес благодарен Империи за заботу о людях из нашего клана, — с достоинством произнес он.

В глазах Хельме я благодарности не увидела. Только потухший взгляд, который он не сводил с меня. Он только что оправдал Шентию, возможно, сам того не желая; оправдал меня. И будто вдруг понял что-то, чего не увидели другие.

Повисла неловкая тишина — все же целая толпа с утра в девичьей спальне, а я лежу под одеялом. Наверно, мне тоже стоит что-нибудь сказать…

— Господа, я прошу прощения за то, что сорвала священный совет вчера и стала причиной волнений, я…

— Обе помолвки состоятся вечером, — отрезал шах, заглушив мои робкие слова, и покинул спальню, увлекая за собой семью.

Остальным тут тоже больше нечего было делать.

Одна я оставалась недолго — едва хватило времени, чтобы умыться и привести себя в порядок. Думать ни о чем не хотелось. Разве в моих силах что-то изменить? Внезапно охватила апатия и ощущение безысходности, а с ними пришло какое-то злое веселье.

— Ханим, прошу тебя, оставайся в своих комнатах, — очень вежливо, но непреклонно преградил мне путь какой-то южанин, когда я собралась выйти позавтракать.

Хоть и разряженный в цветные шелка по самаконской моде, но морду наемника за богатой одеждой не спрячешь. Так и вижу его в песочного цвета балахоне с рядами жестких кожаных пластин, с замотанным шарфом лицом, кривой саблей у бедра — родственницей моего скимитара — все как на картинке в учебниках. Южанин подтвердил мои домыслы, невольно потянувшись к отсутствующему клинку — инстинкты-то не спрячешь…