Книга Право на месть, страница 56 – Анна Ледова

Новости с границ приходили разные. Где-то случались провокации, где-то, обычно в горячих точках, наоборот, было подозрительно тихо. На северо-западе, у Альтанских гор, случился набег орков. Лес больше не был связан договором, боги уже не охраняли границы, а астарх — он лишь представитель, глава унвартов. Он больше не отвечал за остальные кланы.

Нужно ехать в Лес. Убедить унвартов и остальных — орков, варкалапов, нежить — принять предложение императора. И по другой причине тоже: ему нужно встретиться со Скогеном-Хозяином, попросить того об отмене клятв. Он уже ждет, но Ронарда в Империи пока держит зарок Сагарте. И сколько еще он продлится — только самой Сагарте ведомо.

Богиня, явившись ему в теле собственной служительницы, попросила подарок в обмен на его просьбу. Вероятно, это была просто ритуальная фраза, потому что Ронард еще не успел ничего предложить, как Сагарта сама опередила его, потребовав от него совершенно дикую вещь: вернуть ей то, что Ронард когда-то отнял у Сагарты.

Этим оказалась Тварь. Бесформенный комок розоватой плоти в химической реторте. Именно ее следовало холить и лелеять, пока та не наберется сил и богиня не сочтет, что вернула себе потерянное. Однако в одном Ронард был уверен — Сагарте он дорогу не переходил. Что он мог отнять у нее и когда, что теперь вынужден заботиться об этой Твари в искупление своего неведомого проступка?

Лишь когда дело дошло до первой кормежки, понял. И ужаснулся извращенному чувству юмора Вечных. Впрочем, на то они и боги, что человеческие чувства им чужды. Сострадание, милосердие, человеколюбие?.. Все сказки. У них свои цели, а та же Сагарта зовется Милостивой лишь потому, что оставила после себя меньше всего жертв…

Тварь менялась с каждым днем. Отращивала поначалу подобие конечностей, затем беззубый рот. Иногда меняла розовую нежную кожицу на короткую шерсть или чешуйки. Попыталась один раз отрастить крылья, но не смогла их развернуть в стеклянных застенках. Метаморфозы эти случались каждый раз после кормежки, и Твари пока хватало одного дневного приема пищи, но Ронард уже несколько раз замечал, что Тварь менялась и с утра. Встав специально пораньше, он заметил, как Тварь окутала нестерпимо белая магия. Богине виднее, конечно, ей вся магия подвластна, но кормитьэтоеще и Светом Изначальным…

Тварь после магической подпитки радостно подросла еще на пару сантиметров, отрастив хвостик. После кормежки же Ронарда хвостик отпал, зато сформировались пухлые ручки и ножки, вполне человеческие. На третью неделю его светлость обзавелся новорожденным младенцем. Пусть он не издавал не звука и все так же внушал отвращение к своей натуре, но держать Тварь в стенной нише было уже невозможно.

Удар о землю был самый настоящий, хотя мое падение заметно смягчил целый ковер из золотистых искорок. Академия позаботилась. А вот запястье вывихнула, если не сломала — острая боль пронзила руку, я со стоном зажмурилась, а открыв глаза, снова обнаружила себя в своей постели. И огнем горела не поврежденная кисть, а лишь татуировка Сагарты на ней. За окном занимался рассвет.

Избавившись первым делом от Света, я плеснула в лицо ледяной водой из графина на столике. Я ведь минуту назад говорила с вымахавшим мансом и на дворе была ночь! И манс летал, и я вслед за ним попыталась… Что был сон, что явь?