Книга Пожертвовать всем ради нее, страница 53 – Анна Жнец

— Милая моя! — Бледный, растрепанный, к ней подлетел лорд Абракс.

Он что-то говорил, но она не слышала его слов — ее бил кашель, скручивали сухие позывы к тошноте, Алисия жадно дышала, но воздух обжигал легкие шипящим водяным паром.

Вдруг на краю зрения полыхнуло оранжевое зарево. Левому боку стало горячо.

Позабыв о боли в ребрах, Алисия повернула голову — и дернулась к стене. Огонь! Языки пламени с треском пожирали обмякшее на полу тело волка. Прямо посреди коридора горел погребальный костер, и маркиз наблюдал за его алчной трапезой, скрестив руки на груди. Тени и красные отсветы рисовали колдуну новое лицо — с глубокими морщинами, с еще более заостренными чертами, мрачное и зловещее.

Алисия зябко поежилась. Ей захотелось узнать, что хищник из леса делает здесь, в человеческом жилище, и почему милорд так поспешно сжигает его труп. Словно заметает следы. Эта череда странностей не давала баронессе покоя, однако в глубине души Алисия знала: как бы ее ни мучило любопытство, лучше воздержаться от вопросов.

* * *

Когда все улеглось, маркиз заявил, что животное, напавшее на Алисию, — не волк, а крупная собака. Даже назвал породу, но Алисия о такой никогда не слышала.

«Наверное, щенком сбежалаот хозяев и одичала, — сказал он. — А голод заставил ее выйти из леса к людям. Так бывает».

Голод. Летом. Из леса, на краю которого растеклась деревня на три десятка дворов — с птичниками, коровниками, овчарнями. Но вся эта доступная живность голодному псу была не интересна, ведь он пришел сюда, к каменному дому за высокой оградой.

Алисия понимала, что жених врет, но кивнула и спрятала взгляд в чашке чая: ей заварили ромашку, чтобы она успокоилась.

«Он что-то скрывает и, похоже, считает меня дурочкой, — рассуждала баронесса, наблюдая, как сухие мятые листочки расправляются в кипятке. — Если обманул в одном, может обманывать и в другом».

В голове крутилась одна и та же мысль. Эльфийский раб, мужчина, который якобы напал на Алисию в Пограничном лесу, час назад защитил ее от волка, живым щитом закрыл от дикой клыкастой твари. Зачем спасать того, кого недавно пытался убить? Зачем рисковать собой ради женщины из вражеского народа? Разве это не странно?

Картина не складывалась. Логическая цепочка рассыпалась. Не стал бы отпетый мерзавец, каким рисует эльфа лорд Абракс, вести себя благородно. Он бы позволил зверю растерзать ненавистную человечку. Если бы в самом деле ненавидел людей.

Получается, в своем письме эльф не лгал. Он невиновен. В Алисию стрелял кто-то другой, а этот бедолага просто оказался не в том месте и не в то время.

Нахмурившись, баронесса крепче сжала в руках чашку с горячим чаем.

Его сиятельство завернул Алисию в плед и десять раз справился о ее самочувствии, а на раба, истекающего кровью, обратил внимание только после просьбы невесты. Раны пострадавшего забинтовали. Потом его досыта накормили мясом и хлебом в благодарность за спасение госпожи. Когда же и с лечением, и с едой было покончено, Алисия выразила желание прилечь, и лорд Абракс отнесся к этому с пониманием: бедняжка пережила страшное потрясение, конечно, ей надо отдохнуть.

Еще Алисия попросила у жениха чернильницу с пером и стопку бумаг — хотела написать матери письмо. Маркиз сразу насторожился. Выглядел он так, словно ищет причину для отказа.