Книга Территория Дозоров. Лучшая фантастика – 2019, страница 15 – Сергей Лукьяненко, Олег Дивов, Святослав Логинов, и др.

– Да так, цитата, – отозвался Семен. – Заходи, кэп.

Столы были составлены вместе, так что вышло нечто вроде огромной подковы, их сплошь покрывали блюда, миски и подносы. Вперемешку сидели мужчины и женщины – разные обликом, от высоких и светловолосых до маленьких и узкоглазых. Меж современных одеяний встречались пышно отделанные мехом и бисером не то платья, не то накидки с рукавами.

Выделялся необычайно серьезный Урсун, сиял красной рожей отец Васильевич.

– Вот сюда, на почетные места, – приговаривал Семен. – Во главе стола, вот, ха-ха. Кумыс налит, закуска готова…

– Кумыс? – спросил Нордстрем.

– Напиток такой из кобыльего молока, – объяснил рыжий. – К нему строганина. Отличный хаан, кровяная колбаса. Моржовое мясо с мать-и-мачехой… Объедение!

Монтобелли издала приглушенный писк, и только в этот момент капитан вспомнил, что она из веганов и что при виде кусочка рыбы или куриного яйца с ней делается истерика! Вот сейчас она заорет, или ее стошнит прямо на праздничный стол…

– Не плачь, красна девица. – Семен аккуратно придержал итальянку за талию, а затем и вовсе хлопнул по ягодице так, чтораздался звонкий шлепок. – Мы тя не обидим!

Нордстрем подобрал отвисшую челюсть.

Это же сексуальные домогательства, за них положено немедленно подавать в суд! Чтобы преступника неизбежно приговорили к штрафу, принудительному лечению, а то и посадили на пару лет!

Но Монтобелли от изумления лишилась дара речи, безропотно позволила усадить себя за стол, да еще и взяла фужер с белым напитком – видимо, кумысом, – и сделала несколько глотков.

Место Нордстрему отвели рядом с отцом Васильевичем.

– Ну что, выпьем, нехристь? – предложил тот, поднимая стопку. – За Полтаву.

– А что это?

– Не важно, – отозвался священник.

От водки Нордстрем отказался, но кумыс попробовал, и тот ему, что удивительно, понравился. Как и якутская лепешка, и строганина, и даже чохочу – особым образом приготовленная печень.

Семен произнес тост «за доблестный экипаж «Свободы», и Нордстрему пришлось отвечать. Потом слово взял Урсун и долго о чем-то говорил, не меняясь в лице и не жестикулируя.

Только тут капитан заметил, что в углу стоит некая штуковина из досок: конус с изогнутыми отростками, покрытыми изображениями птиц и животных, увенчанная крохотным солнышком.

– Это Аал Луук Мас, Великое Гигантское Дерево, – сообщил отец Васильевич, заметивший удивленный взгляд Нордстрема. – Языческое мракобесие, помилуй Господь.

Он перекрестился и вылил в глотку очередную, неизвестно какую по счету стопку.

Кумыс пился легко, словно вода, но хмелил, как вскоре стало ясно, похлеще вина. Монтобелли, кокетливо улыбаясь, болтала с Семеном и лопала костный мозг оленя, будто спаржу, австро-венгерский Куниц держался молодцом, но бросал пламенные взгляды на сидевшую рядом с ним женщину совершенно невероятных габаритов, светловолосую, с толстой косой.

На какое-то время Нордстрем вырубился, а включившись, осознал, что сидит, опершись бакенбардой на руку, и слушает то, что ему обстоятельно, со смаком рассказывает отец Васильевич:

– …нельма годится или же таймень. Сразу, как ее разделываешь, кровь сливаешь. Взбиваешь, соль кладешь, пряности всякие… пузырь рыбий промываешь и наполняешь. Завязать ниточкой и поварить, только чтобы кипело не сильно… Это ж сплошь витамин!