Книга Балбесы, страница 91 – Alexander Blinddog

— Прогони его взашей.

— Сию минуту, господин.

Управляющий заискивающе поклонился, взял дрын поувесистее, и пошёл навстречу незнакомцу.

— Эй, голодранец, проваливай-ка отсюда, мы нищим не подаём.

— Ты как со мной разговариваешь, смерд, — сказал Хрюша и без колебаний влепил управляющему пощёчину, для чего ему пришлось привстать на цыпочки.

— Ай! — управляющий схватился за щёку и выронил дрын.

— Ты знаешь, кто я такой, холоп? Прочь с глаз моих, пока я не приказал тебя кнутом высечь. Ты знаешь, кто я такой, я спрашиваю?

— Нет, господин, прошу прощения.

Он как пёс почуял в этом пацане силу говорить и действовать подобным образом и тут же перешёл на привычный заискивающий тон

— Извините, а кто вы?

— Убирайся, я сказал, что непонятного?

— Сию минуту, господин.

Управляющий отбежал в сторону и Хрюша, держа нос вверх, пошёл прямиком к Джонсону.

— Вы владелец этой фермы? — спросил он.

— Я, звать меня Джонсон, а с кем имею честь говорить? — спросил ошарашенный Джонсон, который только что видел, как отлупили его управляющего.

Хрюша ответил не сразу. Посмотрел на низкое хмурое небо, с недовольным лицом прошёлся по двору, распугивая куриц. Остановился возле котелка на огне, где варилась каша для собак. Снял крышку, жадно принюхался, зачерпнул пальцем и снял пробу, пока Джонсон остался стоять позади в лёгком полупоклоне.

— Меня зовут Себастьян Уильям фон Беттенштон, — наконец сказал Хрюша, — я сын графа Беттенштона и наследник его земель.

— Я сразу понял, что вы благородный господин, — кланяясь гораздо ниже прежнего, ответил Джонсон, — это сразу видно по вашей дородной фигуре настоящего сира.

— Именно так, — сказал Хрюша и кашлянул.

— Что привело вас сюда, милостивый господин граф? — поинтересовался Джонсон.

— Со мной приключилось пренеприятнейшее событие, — сказал Хрюша и снова кашлянул. — Я направлялся в войска нашего славного короля Георга, чтобы принять участие в грядущих битвах. Увы, планам моим суждено не было сбыться.Кровожадные разбойники напали на мой отряд и всех перебили. Я сумел убить всех бандитов, но мои кони пали, а меч сломался. Последнего из коварных врагов я убил вот этими самыми голыми руками.

Сказал он, подняв вверх пухлые ладошки.

— Какой кошмар, — Джонсон всей своей фигурой выражал максимальную скорбь этому ужасному инциденту. — Здешние места кишат лихими людьми. Надеюсь, вы не поранились?

— Отнюдь, кха-кха. Но теперь мне нужна новая телега с парой лошадей.

Джонсон заёрзал.

— Сочувствую вашей беде, но боюсь...

Хрюша топнул ногой.

— Бояться вы будете, когда узнаете мой гнев. Вижу, вы человек низкой натуры, Джонсон. И всё, о чём вы радеете, так только о том, насколько сильно набита ваша мошна, не так ли?

— Ну что вы, милорд, я никогда бы... я нет... всё, что было бы в моих силах... но...

— Никаких «но», я сказал, кха-кха. Раз вы столь подлы и мелочны, я поговорю на вашем языке. На языке корысти и алчности, Джонсон. За телегу и пару лошадей я заплачу золотом.

С этими словам Хрюша демонстративно тряхнул кошельком, привязанным к поясу. Джонсон оценил, насколько сочно громыхнул кошель, и облизнулся.

— Разумеется, разумеется, всё для победы нашего короля, да продлят боги его дни. С радостью.

— Прекрасно. Наконец-то. Хватит трепаться, прикажите выкатывать телегу и запрягать лошадей. Да пошевеливайтесь, я не собираюсь, кха-кха, торчать здесь целый день. Ваши никчёмные старания будут оплачены по достоинству.