Книга Балбесы, страница 34 – Alexander Blinddog

Генри почесал в затылке.

— Может, вам тоже в своё представление нанять бородатую карлицу? Будет там на заднем фоне сидеть, орехи колоть, или там... кинжалами жонглировать? Народ потянется.

Луиза скривила губы и посмотрела на него так, будто услышала сейчас самую тупую вещь в мире и каждый в радиусе десяти ярдов теперь летально отупел.

— Превратить наше театральное искусство в развлечение достойное только запойных пьяниц с тягой к бородатым женщинам? Увольте.

— Я только помочь хотел, — буркнул раскрасневшийся Генри.

— Да я понимаю. Просто мы несём настоящее искусство в людские массы, а не потакаем низменным желаниям толпы. Только оно почему-то не нравится этим самым людским массам и они не хотят за него платить. Такой вот парадокс.

— Как ваш спектакль называется, говоришь? — спросил Блонди из-за спины Генри.

— Немного продажной любви.

— Слушай, а ты не думала, что это плохое название?

Луиза усмехнулась.

— Ты же даже не знаешь, про что он? Почему ты сразу решил, что это плохое название?

— Ну а какая разница про что там ваше костюмированное выступление? Дело-то не всамом сюжете, а в том, чтобы красиво назвать всё действо, смекаешь? Тогда народ будет слышать интересное интригующее название и бежать за билетами, расталкивая друг друга локтями.

— А ты бы как назвал спектакль?

— Свинья, горшок и три дуделки, — совершенно серьёзно ответил Блонди.

Луиза перевела ошарашенный взгляд куда-то в пустоту и так сильно зажмурилась, словно волна тупости теперь разбегалась ещё сильнее и могла вот-вот её накрыть с головой.

— Спасибо за ваши интересные предложения, ребята, — наконец проморгавшись сказала Луиза. — Пойду, вернусь к работе, сегодня ещё много дел. Надо найти карлицу, умеющую жонглировать кинжалами и перерисовать афиши на «Свинья, свисток и две свистелки».

— Горшок и три дуделки, — поправил её Блонди.

— Ага. Вот-вот, точно. Спасибо, в общем, пойду я.

Она помахала парням рукой и подозрительно поспешно ушла.

— Ну ты и балбес, Генри, — сказал Блонди, как только девушка скрылась из виду.

— С чего это вдруг?

— Когда девушка жалуется тебе на что-то, ей даром не упали твои дурацкие советы. Просто поддержи её в любой ситуации и подбодри.

— В смысле?

— Да вот жалуется тебе Луиза, что никто не идёт на её спектакль, так? Ты возьми и поддержи просто, мол, да, вот негодяи, очень жаль, они просто не знают, какое это волшебное действо, какая ты отличная актриса и какая чудная это пьеса. Смекаешь? Поддержка, а не тупые советы.

Блонди изобразил руками две чаши весов, показывая, как поддержка перевешивает идею с бородатыми жонглёрщицами.

— Ой, да много ты понимаешь, как будто, — сказал Генри. — Сам тут налетел со своими дуделками, как одержимый.

— Ладно, ладно тебе, не бесись. Твоё сумбурное бухтение можно понять. Она очень симпатичная девочка.

— Угу.

— Ой, да ну остынь уже, говорю тебе, я же вижу, что ты ей нравишься, — сказал Блонди.

— С чего это ты так решил? — буркнул Генри, сердечко которого забилось быстрее.

— На самом деле ни с чего. Просто так сказал, тебя подбодрить хотел. Ты явно абсолютно не умеешь общаться с женщинами и это видно за милю.

Генри мысленно выругался и пошёл обратно в трактир. Тут же к нему подлетел какой-то старик, тряся миской с бобами, приготовленными, якобы, по семейному рецепту Мака. Хозяин заставлялработников говорить, что секрет готовки бобов передала ему его бабушка, которая унаследовала его от своей бабушки и так далее, и что рецепт держится в строжайшей тайне. На самом деле же, в строжайшей тайне должно было храниться то, что это самые обыкновенные бобы.