Книга Стажер магического сыска 3, страница 88 – Юлия Гладкая, Alexander Blinddog

Меж тем Анна сбежала по ступенькам и, выпорхнув на крыльцо, огляделась. Как раз в этот момент во двор въехал паровикУспенского — как всегда сверкающий чистотой, словно грязь, снег и лужи для него не существовали. Он затормозил у ступеней. Павел Евгеньевич вышел из машины и, улыбнувшись, подал Анне руку:

— Рад, что вы смогли найти время среди ваших постоянных дел для вечера в моём обществе.

— Да, график плотный, — слукавила Воронцова. — Воровство, мошенничества, пропажи — всего хватает. Но надеюсь, один вечер без меня погоды не сделает. К тому же контора оставлена на Порфирия Григорьевича, а это кот, на которого смело можно положиться.

— Тут спорить не стану — отличный кот, хоть и наделал шума с тем псом. Мне до сих пор стыдно за Ольгу — не знаю, что на неё нашло. Тащить из Сосновки раненую собаку — это ещё понятно, но прятать её от меня… Нет, это решительно не укладывается в голове. — Павел вздохнул.

— Она так и не объяснилась? — удивилась Анна, подходя к машине.

— Куда там! — отмахнулся Успенский. — Назвала меня жестокосердым сухарем, и вся недолга. Впрочем, этот вечер не для семейных разборок, а для интересного времяпрепровождения. — Успенский открыл дверь. — Прошу вас, Анна Витольдовна, садитесь. Аукционный дом господина Табакова ждёт нас.

Воронцова заняла пассажирское сиденье, Павел закрыл за ней дверь и вернулся за руль.

Пока машина пробиралась по заснеженным улицам, Анна смотрела в окно. За два дня до Рождества Парагорск превратился в растрёпанный муравейник. Каждый житель спешил приобрести подарки для близких, купить снеди, чтобы накрыть праздничный стол. Кто-то, запоздав, тащил ёлку, дабы порадовать свою большую семью зимней красавицей, а кто-то одиноко глядел в окно, собираясь встретить праздник в одиночестве — если не считать службу в церкви.

Надо сказать, на аукционах Анна не бывала. Так уж сложилось: отец не тяготел к покупке с рук и не увлекался антиквариатом. Единственной его страстью были лошади, и, наверное, сейчас перед Рождеством он чувствовал себя в их компании лучше, чем если бы Воронцова вдруг решилась заявиться домой.

— Прибыли, — отозвался Успенский, припарковывая машину у неказистого здания, облицованного серым камнем. Узкое, зажатое между двух других таких же домов, оно напоминало корешок книги, сплющенный с обоих сторон томами, чудом уместившимися на полке.

К дому то и дело подъезжали паровики и экипажи, из которых выходилидамы и господа, прибывшие на торги. Некоторых из них, как заметила Анна, швейцар приветствовал не только поклоном, но и улыбкой — видимо, это были частые посетители. На других же служащий смотрел чутко, но без особых эмоций.

Привычно глянув магическим зрением, Анна поставила себе отлично за наблюдательность. Швейцар лишь выглядел обычным работником, на самом же деле он обладал магией и, по всей видимости, мог в любой момент пустить её в ход.

— Наверняка он каждого так же считывает на предмет ауры, — тихо произнесла Анна, но Успенский её услышал.

— Вы про Демида? Да, у него глаз алмаз — ни один шулер, скупщик краденого или мелкий воришка не проскочит мимо. Поговаривают, у него уникальная память, и все ауры он знает наизусть.

— Если это так, то он и впрямь уникален, — согласилась Воронцова. — Впрочем, у него может иметься и некий артефакт для работы.