Книга Стажер магического сыска 3, страница 63 – Юлия Гладкая, Alexander Blinddog

Глеб привычно попытался считать ауру, однако ни единого отсвета от тела не заметил. Как учил его покойный аурографист Андрей, тезка усопшего, «аура гаснет, и атман покидает тело за семьдесят два часа». Что ж, значит, Мартынов мёртв дольше этого времени.

Ольга первой подошла к гробу, склонила голову и, прошептав что-то, отошла в сторону. Глеб последовал её примеру, но, глядя на лицо Мартынова, не мог избавиться от чувства вины. Ощущая, что его действия, пустьи косвенно, привели к этой смерти. Замерев у тела, он нерешительно тронул руку мертвеца — и тут же провалился в тёмный омут посмертия. Холод проник в каждую клеточку тела. Резануло по щеке удивление. Сдавило горло страх. Впилась клыками злость. С трудом прервав контакт, Глеб отшатнулся от гроба, бестактно хватаясь за его край и тем самым привлекая к себе ненужное внимание. Кто-то зашушукался, осуждая его. Женщина, идущая следом, недовольно поджала губы, смерив презрительным взглядом. Глеб хотел было извиниться, но язык не слушался.

— Вы что-то хотели сказать? — тихо спросила Ольга, заметив, как Глеб замешкался у гроба.

— Нет, — с трудом ответил он, отходя в сторону и вновь берясь за удушающий шейный платок. — Просто вспомнил кое-что.

Ольга кивнула, но в её глазах читалось недоверие. Она, казалось, чувствовала, что Глеб скрывает что-то важное, но не стала настаивать. Впрочем, Глеб и не жаждал обсуждать что-либо — ни тут, в комнате, где лежит умерший, ни в каком-либо другом месте.

— Пойдёмте на свежий воздух, Глеб Яковлевич, — предложила она. — Здесь, как по мне, слишком душно.

Покинув комнату, Буянов с Ольгой вновь прошли по коридору, мимо закрытых зеркал и старого слуги, ненавязчиво помогавшего всем желающим проститься, отыскать путь к умершему хозяину.

Глеб хотел было принести ему свои соболезнования, но Успенская увлекла его за собой, будто спеша сбежать из пропитанного ладаном и скорбью жилища.

Морозный воздух после духоты комнаты показался сладким и пьянящим. Вдохнув полной грудью, Глеб сунул руку в карман и, достав платок, промокнул лоб.

— Вы такой чуткий человек, Глеб Яковлевич, — Ольга прищурилась как бы изучая его точно невиданную букашку, — а по вам и не скажешь, что чужую печаль принимаете как свою.

— Сам не ожидал, — бросил Буянов и, желая перевести разговор со своей персоны, спросил: — А что ваш брат? Так и не появился?

— Увы, не наблюдаю его. Возможно, внезапные дела. Порой мне думается, что он слишком занятой человек, — поделилась она.

— Что ж, удачи вам в ожидании его, а мне, пожалуй, пора — тоже, знаете ли, дела.

— Я не стану его больше ждать, — отмахнулась Ольга. — Так что если желаете, могу вас подвезти куда пожелаете. — Она кивнула в сторону саней.

Глеб хмыкнул, ощущая себя Каем из сказки, которого заманиваетв свои сани чаровница с севера:

— Благодарю за столь щедрое предложение, но, пожалуй, откажусь. К тому же мне и недалеко.

— Что ж, уговаривать не стану — не в моих правилах, — легко согласилась Ольга. — Увидимся завтра на похоронах. Вы же будете там?

— Скорее всего, — кивнул Буянов.

— Вот и славно. Заодно представлю вам кузена — мне кажется, у вас много общего.

Глеб хотел было усомниться, но Успенская резко развернулась, зашагала по направлению к ожидавшей её тройке, и Буянову не оставалось ничего иного, как, проводив её взглядом, уйти прочь.