Книга Стажер магического сыска 3, страница 26 – Юлия Гладкая, Alexander Blinddog

Комната господина Щукина больше всего напоминала кабинет его товарища Жукова. Рулоны чертежей, сложенные на полках, некоторые торчат из корзины, другие листы лежат на столе и даже на кресле расположились наброски. Вдоль одной стены шли полки, заваленные бумагами, а у другой притулился секретер. На единственном свободном клочке стены висело несколько рисунков в рамках и пара благодарственных писем.

— Вот, сами видите, только работой и жил, — хозяйка погладила чертежи. — Только он и знал, где у него что лежит.

— Но бумаги по дому Люмэ тоже тут?

— Да, должны быть в секретере. Он их отдельно хранил, — Ангелина Самсоновна подошла к секретеру и, открыв его, поискала внутри. — Вот, синяя сафьяновая папка. — Она прижала её к груди. — Однако так непривычно трогать его бумаги без его разрешения. А друг его, Андрей, он вам помочь не смог? У него, знаю, такая же папка имелась. Им их Люмэ и преподнёс.

Анна переглянулась с котом, который успел запрыгнуть на подоконник и теперь что-то разглядывал сквозь стекло.

— Вы простите, что мы не сказали сразу, но господина Жукова, Андрея Аркадьевича, вчера убили. Нас наняла его крестница для проведения расследования, и мы склонны думать, что причиной нападения стали именно бумаги и чертежи по проекту Люмэ.

Сафьяновая папка выскользнула из рук вдовы, ударилась о пол и раскрылась, обнажив пустое нутро.

— Как же так? Как же так? — запричитала Ангелина Самсоновна, не замечая случившегося. — Кто же посмел поднять руку на Андрея? Такой милый мужчина был, обходительный, добрый, а уж талантливый! Что ж это в мире делается?

— Именно с этим мы и пытаемся разобраться, — заверила Анна, поднимая с пола папку. — А вы уверены, что бумаги хранились тут?

— Уверена? — переспросила хозяйка и тут же закивала. — Конечно, уверена. Сколько раз я её видела. Сколько лет Ванечка её прятал. Но я не понимаю, куда подевались чертежи. Это ж его наследство. — Губы её задрожали,и лицо некрасиво скривилось, предвещая близкие слёзы.

— Возможно, к вам кто-то приходил и спрашивал об этих бумагах, или это был непрошеный гость, — предположила Анна, обнимая вдову за плечи.

— Нет, нет, никого не было. Я бы знала. Но как же так? — продолжала причитать Ангелина Самсоновна, пока Анна провожала её на кухню.

Порфирий, в свою очередь, задержался в кабинете и пришёл уже, когда обе женщины вновь сидели за столом. Хозяйка утирала глаза батистовым платком с кружевным окаймлением, а Анна отмеряла ей валериановых капель.

Когда эмоции слегка улеглись, а дом заполнил запах лекарства, хозяйка нахмурилась:

— Знаете, вот сейчас я вспомнила, что незадолго до Ваниной смерти пришла домой, а у нас бумагой жжёной пахнет. Я ещё спросила, отчего это. А он сказал, что бы я не обращала внимания. Как вы думаете, мог ли он те чертежи сжечь? — она посмотрела на Воронцову.

— Всё возможно, однако этого мы уже не узнаем.

— К слову сказать, вас никогда не смущало, что с вашего окна столь прекрасный вид на крышу? — поинтересовался кот, укрывая лапки хвостом.

— Наоборот, Ване это нравилось. Вроде как над городом живём. А восходы из того окна — до чего чудесные, — вдова вздохнула и вновь поникла головой.

— Мы с коллегой отойдём на секунду, — сказала Анна и, дождавшись кивка, вышла с котом из гостиной. — Ну, что, нашёл? — сразу же спросила Воронцова.