Онлайн книга «Стажер магического сыска 3»
|
— Глеб Яковлевич, не надо… Глеб смотрел на Успенскую. Схватить её, сдать в полицию, доказать все убийства, которые она совершила ради этого безумного эгоизма — навеки остаться молодой. Это будет правильным поступком, то, как должен был повести себя стажёр магической полиции. Поступить так и оставить Анну наедине с украденной у неё молодостью, десятилетиями жизни, когда теперь Успенская и через полвека останетсятакой же, как и сейчас? Он вскинул руку и нажал на спусковой крючок. Стеклянный купол лопнул разом, будто воздушный шарик, и за этим треском не был слышен последний возглас Успенской, которой пуля угодила в грудь. Она в немом крике открыла рот, схватилась за грудь, упала навзничь, исчезая в мириаде медленно опадающих стеклянных осколков, сквозь которые пробивались вверх от тела Успенской жёлтые и розовые нити искр. Они хлестали во все стороны, с оглушительным грохотом разбивая зеркала за спиной Глеба. По потолку побежали жёлтые языки огня. Но ему некогда было задумываться о магической природе огня или том, что здесь может гореть. Глеб, отбросив револьвер, рванул вперёд, подхватил Анну на руки, зашипев от боли в простреленной руке. — Порфирий, уходим! — За мной. Кот рванул вперёд рыжей молнией, указывая дорогу. Рассыпавшись в прах, зеркальный лабиринт открыл прямой путь обратно к лестнице, ведущей наружу, но вместо острых обломков стекла под ботинками Глеба хрустело что-то, куда больше напоминающее сахар или прессованный снег. Вырвавшись на поверхность, прямо в морозную праздничную ночь, Буянов оглянулся, увидел как вслед за ним надрывно кашляя поднялся Павел и без сил рухнул на пол. — Чёрт с ним, — буркнул Буянов, осторожно опуская Анну на снег. В лунном свете постаревшая Воронцова походила на призрак самой себя — хрупкая и иллюзорная. Встретившись взглядом с Глебом, она прищурилась: — Вы не должны были так поступать, — прошептала Анна. — Мы должны были арестовать Успенскую, а не… Глеб только хмыкнул. — Должен был. Но поступил так, как поступил. И ради вас сделал бы это снова. — Звезда сияет, — произнёс Порфирий Григорьевич, садясь рядом с ними. — Да. И теперь всё будет хорошо, — пообещал Глеб, держа Анну за руку. — Злая ведьма погибла, и всё вернётся на круги своя. Вы верите мне? — он вгляделся в её морщинистое лицо, ожидая, когда же колдовство исчезнет, но не заметил перемен. — Только вам и… — выдохнула Анна, закрывая глаза. — Анна. Анна не вздумайте, нет! Не умирайте… Порфирий Григорьевич, сделайте же что-нибудь! — Я не могу обменять одну свою жизнь на жизнь человека, умершего от старости, как нельзя перелить воду в разбившийся сосуд, — тихо сказал Порфирий, мягко прикасаясь лапой к щеке Воронцовой. Глеб бережноположил её голову себе на колени, провел пальцами по щеке, оставив розовый след крови на морщинистой коже. Сверху упала капля и он не сразу понял, что это его слеза. — Анна, не надо… Пожалуйста… Где-то в глубинах горы глухо ухнуло, все здание содрогнулось, обрушив несколько сгоревших балок. Среди поднявшегося снега и пыли Глеб увидел, как из подземелья протянулась тоненькая желтая нить. Рассыпаясь быстро гаснущими искрами, она почти исчезла, когда самая последняя золотая звездочка коснулась руки Воронцовой. Эпилог Глеб нервничал. Пожалуй впервые встреча с Анной так волновала его. Он поправил бутоньерку, узел галстука, подтянул бандаж на левой руке. |