Книга Стажер магического сыска 3, страница 10 – Юлия Гладкая, Alexander Blinddog

Чужую магию она не столько увидела, сколько почувствовала. Совсем блёклые мазки дрожали в воздухе, всё больше тая с каждой минутой. Однако сомнений больше не имелось: кем бы ни оказался убийца, он владел магией и именно ей нанёс смертельные раны.

Тряхнув руками, чтобы прервать магическое воздействие, Анна обернулась к служанке:

— Марфа, давай внимательно проверим. Может, всё же что-то пропало?

— Да я ж говорила уже: всё на месте. Вы сами поглядите, какой тут бардак. Поди пойми.

Комната действительно была полна бумагами. Чертежи висели на стенах, лежали свёрнутыми в рулонах на полках, покрывали стол.

Бродя меж ними, Анна пыталась понять, что могло понадобиться убийце. Там, где, находилось тело, осталось лишь пустое пространство паркета. По словам Марфы, ковёр, на котором лежал крёстный, и бумаги полиция забрала с собой. Метр за метром осматривая квартиру ни Анна ни Марфа не нашли тайника или чего подобного. Наконец Анна задумчиво встав у камина и разглядывая благодарность от Императорского дома спросила:

— Марфа. А ты не знаешь не было ли у твоего крестного каких тайн или секретов?

Та вздохнув опустилась на скрипучий стул:

— Про секреты, Анна Витольдовнаничегошеньки не знаю. А вот гордость, особая гордость у него была.

— Да, бывало, сидит вот тут за столом, погладит рукой все эти чертежи да скажет мне: «А ведь про меня, Мафуня», это он знаете, меня так звал, ' Даже в книге писали, и знала бы ты, за какой дом, так бы и сидела вся в удивлении', — рассказывала служанка.

— Ну, ты его спрашивала? — заинтересовалась Воронцова.

— Спрашивала, конечно, — кивнула Марфа. — Так он мне тогда: «А ты угадай?» А я что? Много я-домов-то знаю? Называла княжеский дом или банк, что на Широкой стоит. А он так сухонько посмеется и скажет: «Эх, Мафуня, все не то!»

— И что же, ты так и не узнала, что это за дом, которым так гордился Андрей Аркадьевич?

— Отчего ж не узнала, — удивилась Марфа. — Узнала. Сказал, что строил дом одному важному человеку тут у нас, в Парогорске где-то на Сосновой горке, большего я не запомнила. Так за тот проект его в книжечку внесли.

Анна заскользила глазами по полкам, и это не укрылось от глаз прислуги.

— Да вы не ищите, не было у крестного той книги. Он говорил, больно важная она, мол, только у губернатора и имелась.

— Но книги не печатают поодиночке, — напомнила Анна.

— Про это ничего не знаю, — вздохнула Марфа. — За что купила, за то и продаю.

Воронцова тоже вздохнула. Если речь шла о прежнем губернаторе Шмите, так его до сих пор не нашли после смерти дочери, и дом с молотка пустили. Поди найди ту книжицу. Впрочем, даже если бы она оставалась на месте, Анна не горела желанием идти туда, где ее едва не убили.

— Что ж, — улыбнулась она Марфе. — Ты просто молодец. Возможно, это очень важная деталь.

— Правда? — расцвела та.

— Конечно. Теперь ступай домой. А я, пожалуй, навещу библиотеку. Уж если кто о книгах и знает, то это Аглая Петровна, директор.

— К ужину-то вас ждать? — уточнила прислуга, когда они уже стояли у подъезда.

— Конечно. Не думаю, что я где-то задержусь, — заверила ее Анна.

— Одну или с Глебом Яковлевичем да Порфирием Григорьевичем?

— Точно не скажу. Но Порфирий жаловался, что давно его не угощали, — поделилась Анна.

— Значит, куплю ему рыбки. Уж больно он чудесен да разумен. Я порой его слушаю и диву даюсь. Вроде кот, а поумнее многих будет, — призналась Марфа.