Книга Стажер магического сыска 2, страница 108 – Юлия Гладкая, Alexander Blinddog

— Он спас вас, Глеб Яковлевич, вытащил оттуда, — тихо сказала Анна проводя пальцами по пушистой мордочке. — Я и не знала, что так бывает, а он смог. Вот только сам… — она смолкла.

Не веря своим газам, Глеб ласково провел рукой по рыжей шерсти, ставшей вдруг клочковатой, точно у чучелка, почесал за неподвижным ухом, поправил подвернутый хвост:

— Порфирий Григорьевич, что ж это вы разлеглись? — прошептал наконец Буянов шмыгая носом. — Совсем же не время, давайте-ка, не пугайте нас с Анной Витольдовной, приходите в себя.

— Он нас не слышит, Глеб, — голос Анны дрожал как и она сама — он сейчас верно уже далеко- далеко, бежит по радуге, в страну молочных рек. Чтобы потом родиться малышом в новой шубкеу мамы кошки.

— Каких еще молочных рек, в какой это новой шубке? — Глеб покачал головой. — Вот еще выдумки, он нам тут нужен, рыжий и ворчливый, как же мы без него?

— Не знаю.

— И я не знаю. — Глеб вновь погладил неподвижный рыжий бок. — Ну же, Порфирий Григорьевич, открывайте глазки. Мы тогда поедем домой купим вам тунца, так ведь, Анна Витольдовна?

— Так, — всхлипнула Анна.

— И тунец и форель, и утиную грудку, всё, как вы любите. Хотите, ешьте их сырыми. Хотите, вареными, только не бросайте нас.

Анна хотела ответить, но в горле встал ком. Она лишь взглянула на Глеба и тот увидел в её глазах безмерную боль. Буянов хотел было поддержать Воронцову, найти подходящие слова, которых, увы, не было, однако в этот миг его внезапно захлестнуло чужими эмоциями. Острым, как когти, раздражением, пряной грустью и обжигающим удовлетворением от собственного я.

Кошачий бок под его рукой дрогнул:

— И чтоб ни о каком лимоне к рыбе я больше не слышал! — подал голос Порфирий Григорьевич, потягиваясь всем телом.

— Ни в жизни, клянусь, — с трудом улыбнулся ему Глеб, ещё не до конца веря своим глазам.

— И я клянусь, — прошептала Анна, размазывая по щекам слезы.

— Допустим, верю, — снизошел до них кот. — А теперь отпустите, хватит мять шерсть. И так после подобных нежностей придется приводить себя в порядок!

Он легко спрыгнул на пол и тут же принялся вылизываться, как ни в чем не бывало.

— Но как? — только и смогла спросить Анна, глядя на кота, как на божество.

— Так, как умеем только мы, коты, — признался тот. — Просто минус одна прожитая жизнь, — тут он хитро покосился на Глеба и добавил: — Впрочем, если и эту жертву вы не оцените, тогда я навеки потеряю всякую веру в человечество! И никогда, слышите, никогда больше не стану вас спасть. Даже если вы попросите, так и знайте.

Порфирий Григорьевич вздохнул.

— Хотя, сегодня я добрый, но это совсем не значит, что не голодный. Что вы там мне обещали? Тунец, форель и утиную грудку? Так вот, я уже готов к встрече с ними.

Снег лег основательно. Серые улицы Парогорска превратились в белоснежную сказку. Деревья в пушистом инее выглядели так, словно сошли с праздничных открыток. Не смотря на то, что до Рождества оставалось ещё больше месяца, Глеб был уверен, что в воздухе пахнет праздником.

Стоя возле участка он дымил сигаретой, готовясь сделать сегодня важный шаг в своей жизни. В ещё одной новой жизни, в той, что подарил ему Порфирий. Удивительный кот сумел вытащить его из посмертия и вернуть к жизни в этом мире. Впрочем, стоило отметить, что никакого другого Глеб там за чертой не увидел, только бесконечная тьма и холод. То ли он исчерпал лимит перерождений, то ли их никогда и не было.