Книга Стажер магического сыска 2, страница 103 – Юлия Гладкая, Alexander Blinddog

Он поманил за собой, они вошли в особняк, где на столе были аккуратно разложены опаленные папки.

— Вот, мы прибыли. Господин Буянов сообщил, что Князев на него напал, завязалась борьба. Князев в морг отправился, Глеб Яковлевич в участок. Передал, что эти папки очень важны, да и всё. Как вернется, так уж, наверное, расскажет всё в дополнительных деталях-то.

— Вы проинструктировали водителя, чтобы он проследил за Глебом Яковлевичем и сразу позвонил доложить о его состоянии? — строго спросила Анна.

В её голосе сплелись одновременно и страх, и строгость и привычная отстраненная холодность. Кузьма Макарович пожал плечами.

— Нет. В конце-концов Буянов не мальчик маленький, не заблудится, чтобы его за ручку водить, скоро вернётся сюда. Вот как сам приедет, так всё и расскажет в подробностях, говорю же вам. Взгляните лучше, что он тут для нас нашёл.

Воронцова сердито махнула на него рукой. Открыла одну из обожженных папок, перелистнула несколько страниц. Задумалась, закусив губу.

— Я правильно понимаю, — спросила она. — Что это компромат на пойманных сегодня сектантов?

— Похоже на то, — кивнул Кузьма Макарович. — Имена, фамилии, связи, контакты. Обгорело многое, но от того что есть, остатки волос на голове шевелятся. Тут, похоже, документам некоторым по десять лет уже. Изучим в спокойной обстановке пристальнее, ещё поохаем все.

— И что такого? — спросил Порфирий, удивленно дернув острым ухом. — Собирал начальник полиции досье на негодяев, не пойму. Вроде ему и положено?

— Дело даже не в том, что он собирал досье, которое по какой-то причине не довел до суда, оставив в личном пользовании, — задумчиво ответила Анна, листая опаленные почерневшие страницы, — а в том, что он пытался от бумаг избавиться. И именно сегодня…

— Ещё к тому прибавлю интересное, — устало усмехнулся Кузьма Макарович, — вам понравится, Анна Витольдовна. Слуги все распущены, а вещички Князева-то уже собраны почемоданам.

— Готовил бегство, — резюмировала Анна. — Избавлялся от компромата, обрывал нити. Ещё, возможно, час-другой и он бы исчез из Парогорска. А то и из Российской империи вовсе.

— Тоже так думаю, — старый сыщик покивал и ушел отчитывать нерадивого городового, который при обыске ухитрился разбить вазу.

Анна с Порфирием прошли через дом, вышли через заднюю дверь в сад, где ещё теплилось пепелище. Осенний ветер гонял по дворику листву, обгорелые куски бумаги. Воронцова увидела на жухлой траве бурую дорожку крови, чуть вздрогнула.

— Да всё с ним в порядке, — утешил её наблюдательный Порфирий. — Нашего Глеба палкой не зашибешь. Живуч, как кот. Что ему сделает такой слизняк, каким был этот мерзавец Князев, земля ему коючками? Тьфу на него три раза, кстати.

— Это вы, конечно, правы, — рассеянно отозвалась Анна, присела возле костровища, раскидала несколько углей, выудила из-под них обрывок листа.

— Особо опасен, максимальная осторожность, — с трудом разобрав буквы, вслух прочитала она. — Порфирий Григорьевич, у вас зрение острее моего, взгляните.

— Не доверять, — медленно прочитал вслух Порфирий. — Вероятно избавляется… Крапивина? Дальше не разобрать. Так-так-так, вот тут, ниже: «… гвинцев вероятно покинул город».

В испуге кот прижал уши.

— Анна Витольдовна, — сказал он, — я знаю только одного человека, у которого фамилия на «гвинцев» заканчивается.