Книга Стажер магического сыска 1, страница 88 – Юлия Гладкая, Alexander Blinddog

Поездка продолжалась несколько часов, что внутри себя Глеб оценил, как позитивную новость. Хотели бы просто прикопать в лесу, доехали бы в лучшем случае до ближайшей опушки. Неожиданно фургон остановился. Где-то впереди послышались неразборчивые окрики, затем длинный протяжный скрип, будто открывались давно несмазанные ворота. Фургон прокатился ещё метров десять вперёд, прежде чем окончательно остановился и водитель заглушил двигатель.

Задние дверцы открылись.

— На выход! — послышался грубый окрик полицейского.

Глеб соскованными руками неловко спрыгнул на землю, осмотрелся. Маленький узкий дворик в окружении высоких кирпичных стен, увитых полукольцами колючей проволоки. Тюрьма.

— Добро пожаловать в «Холодный ключ», — мрачно сказал охранник в сером мундире. — За мной.

Глеб пожал плечами и пошёл за своим конвоиром. Они миновали целые лабиринты коридоров, лязгали замки отсекающих дверей, стучали каблуки ботинок по отполированным каменным ступеням. Хотя по пути они не встречали никого, кроме хранящих молчание охранников, в недрах тюрьмы всё время что-то кричало, ухало, громыхало и звенело. Глеб вслед за конвоиром шёл вдоль длинного коридора, мимо закрытых глухих металлических дверей.

— Стоять, — наконец подал голос тюремщик, снял с пояса связку ключей, открыл дверь и мотнул головой.

Глеб зашёл в камеру и конвоир снял с него наручники.

— Из карманов всё вынуть, — привычно забубнил охранник. — Вещи будут возвращены после освобождения или переданы родственникам после казни. Шнурки, ремни, подтяжки, галстуки сдать.

Глеб хмыкнул, неспешно растер затёкшие запястья, затем вынул шнурки.

— Нет у меня больше ничего.

Охранник сноровисто обыскал его, кивнул:

— Располагайтесь, — сказал он и пошёл на выход.

— Эй, — окликнул его Глеб. — А где мой адвокат? Когда мне будут предъявлены официальные обвинения? Дадут ознакомиться с материалами дела? Я сам сотрудник полиции, кто-то уже сообщил о задержании моей начальнице?

Этот факт не произвёл на конвоира никакого впечатления.

— Ничего не знаю, разберутся.

С этими словами он вышел из камеры, захлопнул дверь. Трижды громко щёлкнул замок. Глеб тяжело выдохнул, взъерошил волосы, осмотрел свою новую обитель. Маленькая камера с ледяными серыми стенами, всего лишь два шага в одну сторону и четыре в другую. Небольшое зарешёченное окно под самым потолком. Узкие деревянные нары с тонким тюфяком, набитым, судя по всему, гнилой соломой. Подушка, больше напоминающая тонкий серый блин, и колючее дырявое одеяло.

Глеб опустился на кровать. В голове роилась тонна мыслей, буквально сбивая одна другую, так что не получалось сосредоточиться ни на чём конкретном. Приняв единственно возможное решение, что утро вечера мудренее, он скинул ботинки, кое-как завернулся в одеяло и заснул.

Утро облегчения не принесло — всё происходящеене оказалось лишь дурным сном. Глеб зевнул, глянул на тусклые лучи солнца, пробивающиеся сквозь решётку окна. Кроме как сходить с ума в этой крошечной комнатушке других дел как будто не было вовсе, так что Глеб попытался снова заснуть, но сон, как назло не шёл. Через несколько часов он услышал резкий удар в дверь камеры и открылось маленькое окошко возле пола. Откинулась небольшая дверца и на неё чья-то узкая бледная рука поставила миску с кашей, в которую была воткнута деревянная ложка.