Книга Любовь в отражении, страница 20 – Янина Наперсток

– В общем, я пошел: хвостом вилял, язык вываливал – само очарование. Кассир мне и колбаски кинул, и погладил, и потом еще выходил на улицу, выспрашивал у прохожих, не знают ли они чья хаски? А мне так стыдно было уже в тот момент… Хорошо собаки не краснеют. Тем же вечером я сказал конкретно, что в таких шутках больше не участвую. А потом… узнал, что они взяли не только пару пицц, ну и всю выручку из кассы. Тогда наши пути и разошлись. Они не захотели жить по закону, я не захотел с ними дальше общаться. Сперва парни пытались меня агитировать, подначивать и даже шантажировать, а потом узнав, что меня приняли в общину,как-то отстали. А, может, просто к тому времени нашли замену, я не интересовался. Но первые свои две зарплаты я тайно отнес в пиццерию и оставил на стойке с припиской, что это за те деньги. Так, меня хоть совесть мучить меньше стала.

Марина видела, что парню паршиво на душе, как будто он заново окунулся в это – одиночество, предательство друзей, обманутые ожидания, собственные угрызения… Ее сердце пропустило удар. Вот она как, оказывается, ощущается чужая боль, когда любимому человеку плохо. Как своя.

Она вот сейчас сидит, смотрит в его лицо, такое родное и такое… необходимое. Разглядывает напряженно нахмуренные брови и прекрасные голубые глаза в окаймлении длинных, загнутых ресниц… Ее мама почему-то называла их в шутку «коровьи», отчего Маринка страшно бесилась. И понимала, что она его любит. Объективно и безвозвратно, хотя обещала себе после Ивана, что впредь пусть увлекаются ею, а не наоборот. Что никому она больше не даст ранить свое сердце.

– Кир, ты тогда был совсем мал и еще не разбирался в людях. Я вообще не представляю, как ты продержался один целый год и при этом остался нормальным?

Парень рассмеялся по-доброму и искренне:

– А ты считаешь, человек, который превращается в собаку может быть нормальным? Тебя вообще не смущает, что ты встречаешься с человеко-псом?

– Честно?

Маринка увидела, как напряглись в момент черты лица Кирилла. Он замер и, кажется, даже перестал дышать.

– Ни капли. Ты когда смотришь в зеркало и видишь свое отражение, тебя это не смущает? Вот и для меня все так же. Твои ипостаси для меня всего лишь отражения друг друга. Наверное, когда любишь, все эти заморочки просто теряют смысл.

– Что? – растерянно переспросил Кир и попытался поймать опущенный Маринкин взгляд.

Но она лишь ниже нагнула голову, чувствуя, как к лицу приливает краска и принялась рассматривать собственные сцепленные в замок руки.

– Я не ослышался?

И девушка поняла, что приятный баритон Кира вибрирует от волнения. Она нашла в себе силы лишь чуть мотнуть головой. Рука парня сползла с ее плеча, и она увидела его уже на полу перед собой. Кир нежно положил ладони ей на щеки и очень серьезно попросил:

– Посмотри на меня. Пожалуйста. Мне это важно сейчас.

Маринка, сделав над собой усилие, подняла глаза. Васильковые озера Кира смотрели, казалось, не мигая и в самую душу:

– Я люблю тебя, Мариш. Что хочешь сделаю, если тебе нужно подтверждение этого.

Она опять слегка мотнула головой. Да, после Ивана ей было трудно поверить, что мужчины в принципе способны на такие чувства. Но когда ради твоего спасения бросаются под нож… Какие могут еще требоваться подтверждения?