Книга Князь-гладиатор, страница 27 – Янина Наперсток

В этой ситуации врач даже не знала, за чью жизнь переживала больше. Гладиаторша стала ей почти подругой, а Анарион, насколько она успела понять, важен Роху и их планете. Король казался дьявольски хладнокровным, и Милена видела в нем почему-то отражение Конана, который с доброй улыбкой перережет горло и скажет, что так оно и было. Минуты тикали и врач, умывшись еще раз, таки решила выходить, пока Зубр не вспомнил о ее отсутствии и не взбесился. Но было поздно — Ирис с эльфийским королем покидали арену, а Харом пылал яростью, которую и не пытался скрывать. Значить это могло одно — ее протеже проиграла. Однако на душе у Милены стало легко-прелегко — оба соперника живы. О таком разрешении ситуации она лишь мечтала.

Тут, наверное, наконец, началось действие лекарства. Во всяком случае, когда спустя несколько боев на арену вызвали Роха, Милена была в нем уверена и спокойна, как статуя Будды. Эльф вышел, как и всегда, медленно, оценивая обстановку. Потом пробежал глазами по трибунам, совершенно неожиданно остановил взгляд именно на их ложе и отсалютовал мечом.

— Попаясничай еще! — зло выплюнул Харом, который никак не мог отойти от первого поражения.

Противник Роха был вооружен трезубцем и сетью. Длина древка нее позволяла к нему приблизиться, а сеть, которую гладиатор раскручивал, могла быть брошена в любой момент. Собственно, он дважды уже попытался провернуть этот фокус, только эльфу удавалось в последний миг уворачиваться. Похоже, бой легким не будет. Милена кинула на Харома едва заметный взгляд, однако на лице «хозяина», который, конечно, куда больше понимал в технике боев, ничего не удавалось прочесть кроме напряжения. Время шло. Эльф, казалось, по-прежнему сохранял бодрость, а вот соперник, которому приходилось то и дело орудовать трезубцем и при этом стараться изловчиться накинуть сеть, начал выдыхаться.

Рох запрыгнул на шаткую гору из ящиков, и вроде как оказался в заведомо проигрышной позиции. Противник обрадовался, замахнулся трезубцем, но не рассчитал и его колья,пробив ящик, застряли в древесине. Все произошло так быстро, что кинуть сетью враг уже не успел — эльф ловко сбежал по древку, как по канату, и прижал лезвие к шее поверженного. Победу присудили Роху, впрочем, настроение Харому это почему-то не подняло.

Конан свою битву тоже выиграл, причем гладиатора Беретты уносили на носилках и было толком неясно, выживет ли он. Лицо Зубра по-прежнему оставалось обозленным. В довершение ко всему, когда прибыли на транспортник, рабовладелец распорядился закрыть Таурохтара в холодном трюме, в качестве карцера. Пристегнуть к стене, не кормить до прилета и не поить двое суток.

И это при том, что он сегодня на нем заработал не менее десяти миллионов исов! Милена уже вообще ничего не понимала.

Милена мерила шагами свою маленькую каюту. Могло ли быть так, что Рох пострадал из-за нее? Вдруг злость Харома вызвана ей, а не проигрышем Ирис? Почему же тогда он совершенно спокойно отпустил Милену к себе? Даже доброй ночи пожелал. Или эта была издевка? Какой уж тут сон, когда Таурохтар там замерзает. Она, конечно, может попробовать незаметно спуститься в багажное отделение, принести еду, но если причина наказания гладиатора в другом, то лишь сделает ему хуже.