Книга Его Луна, или Переговоры с последствиями, страница 98 – Янина Наперсток

«Это просто у него уже … старческое».

«Не мое дело, но тебе не кажется, что с таким присмотром за взрослой дочерью он… переходит черту?»

Рейвен неопределенно пожала плечами. Потом поняла, что Ник не видит и написала:

«Все может быть».

«Выключи звук сама и тащи листы. Ничего интересненького твоим охранникам не обломится».

Рейвен на самом деле тоже страшно хотелось увидеть Ника, а не только строчки на экране. Поэтому упираться дальше она не стала.

«Ну привет!» — написал парень, когда изображение проявилось. Он сидел на том же диванчике, но сегодня футболка на нем была совершенно прозаическая. Чисто синяя. Зато как она оттеняла его глаза! И Рейвен поняла, что за два дня уже соскучилась по вот такой его беззаботной улыбке.

«Чем занималась?» — второй листок.

Рейвен только собиралась написать про парк и про встречу с дизайнерами, как в дверь постучали. Девушка в мгновение ока, даже сама не поняв, как у нее это так быстро получилось, выключила связь и засунула все листы и комм под подушку.

— Что такое? — проговорила она, стараясь придать своему голосу заспанное звучание.

— Доченька, это я. Хотел перекинуться парой слов!

Рейвен, не включая свет, открыла. Манслоу, не спрашивая разрешения, вошел в комнату. Придирчиво огляделся:

— Что так долго не открываешь?

— Папа, сейчас два часа ночи! Я спала! — на удивление ее вранье показалось Ивару достоверным. Он сел в кресло и назидательно проговорил:

— А вот я уснуть не мог! Думал о вашей завтрашней прогулке.

— Папа, — и Рейвен снова выразительно показала на уши.

— Не волнуйся, — отмахнулся Манслоу. — Мои ребята проверили. В твоей комнате чисто, чего о моей не скажешь.

— Ну, это логично, какой интерес могу представлять я и какой ты, — пролила бальзам девушка на пострадавшее самолюбие Ивара.

— Я бы это расценил по-другому. Как будто твое личное пространство уважают.

— Папуль, ты пришел об этом поговорить посреди ночи? — с зевком уточнила девушка.

— Нет. Я пришел сказать, что очень волнуюсь. Я вижу, что ты серьезно отнеслась к моим словам, но не переусердствуй! Даже целовать себя не давай, кдоступным девушкам мужчины быстро теряют интерес.

Рейвен чувствовала себя так, будто ее только что макнули лицом в унитаз:

— Ты… ты так обо мне думаешь?!

— Я о тебе так не думаю! — отрезал Манслоу. — Но ты неискушенная девушка и можешь растеряться при некоторых обстоятельствах. Твоя задача — подогревать к себе интерес, но и только. Если все же полезет с нежностями, смело давай пощечину.

— Хорошо, папа, — покорно ответила Рейвен, глядя в пол. Казалось, еще никогда она не чувствовала себя настолько униженной.

— Я рад, что мы все прояснили, — подытожил довольный произведенным впечатлением Ивар и вышел из комнаты.

У Рейвен застрял в горле ком. Слезы почему-то не лились. Было просто… противно. Раньше ей всегда казалось, что гипервнимание со стороны отца вызвано его любовью и заботой. Сейчас она чувствовала себя не просто пешкой в его игре, а расходным материалом, который, не дай бог не должен потерять кондицию раньше срока. Рейвен умылась и, открыв окно, постояла, вдыхая прохладный ночной воздух. Потом вспомнила о комме. Надо все-таки написать Нику и попрощаться.

«Извини, приходил отец», — отправила она короткое сообщение.

«Уф, знаешь, как ты меня напугала?! — прилетела весточка с другой планеты — Я уже думал хватать ближайший рейс до Интегры и лететь тебя спасать. Он вообще считает нормальным вваливаться к тебе посреди ночи?»