Книга Ведьма, к ректору! Сборник, страница 24 – Алисия Чарская, Ася Невеличка

Бедненький. Ну теперь он свободен. От меня.

Поджала губы и поплелась в аудиторию.

Матвей Павлович строго посмотрел на меня и в обычном режиме начал урок, требуя записывать формулы, определения и характеристики.

И вот мне бы радоваться, что он теперь свободен и будет жить, а я на удивлениепри отречении силу не потеряла и метла при мне… Но что-то стало так тошно!..

Я зажала рот и помчалась в туалет, наплевав на изумленные взгляды сокурсников и ректора. Снова стошнило и не отпускало с полчаса. Трясущаяся, сползла по стене, обнимая себя руками.

А может, я умираю?.. Сила меня не покинула, а медленно отбирает жизненные соки?

Вернулась в аудиторию к самому концу.

— Ванеева, в мой кабинет, — бросил ректор и быстро вышел.

А вот я поплелась к нему не так поспешно, два раза забегая в туалет и надрываясь над раковиной. Медленно умирать крайне утомительно, скажу я вам.

— Заходи. Закрой дверь.

Я послушалась и прошла на указанное Матвеем Павловичем место.

— Ознакомился с твоим личным делом.

— Зачем? – встрепенулась я.

— Хотелось понять, где я так оступился, что недосмотрел за хорошей студенткой, Ванеева.

— Вы ни в чем не виноваты, Матвей Павлович, вы за мной хорошо смотрели, — вздохнула я, удерживая слезы, чтобы по привычке не выплакаться на его плече и не рассказать какую страшную цену придется заплатить мне за его спасение.

Он кивнул:

— Но не уследил. Кто он? И какие у вас планы?

— Он? У нас? – опаньки, не спасла я ректора, он все также сходит с ума.

Вот так мы и умрем вместе за попытку обмануть правила. Все жертвы напрасны: я умру, он сойдет с ума и никто не предупредит последовательниц, что нет средства от привязки! Никто не напишет предостережение в книге заклинаний, потому что как говорили сестры: соблюдай правила, ведьма!

— Ох, Ванеева, лезете во взрослую жизнь, торопитесь, не думаете ни о будущем, ни на что будете жить и кормить своих детей, — тяжело вздохнул ректор, всерьез полагая, что мне есть еще о чем задумываться. – Он возьмет ответственность за ребенка? Ты будешь оформлять академический?

— Чего?!

— Как чего, Ванеева? Или я неверно истолковал твои симптомы?

Внутри снова скрутил спазм, Матвей Павлович моментально сориентировался и подставил мне корзину под мусор, куда меня и стошнило.

Я сползла со стула на пол, обнимая корзину и осознавая свалившуюся на меня новость.

— Я не умираю!

— Поздравляю, Ванеева. Запретил бы к чертям половые акты, пока мозги у молодежи не отрастут.

— У нас будет мальчик!

— Ты только что узнала о беременности и уже определила пол? – усмехнулся он, а потом улыбка сползла с его лица. — У «нас»? Кто отец?

Я рассеяно улыбалась, вдруг осознавая, что внезапнополучила подарок больше жизни! Что у меня ничего не закончилось, а только начинается.

— Не могу сказать… Он не поверит.

— Отлично! На лицо безответственность и разгильдяйство, — сквозь зубы прошипел ректор. – Прохоров, так? Можешь не покрывать его. Но еще можешь не рассчитывать, что он осознает, сделает предложение и обеспечит вас необходимым, Ванеева. Что ты улыбаешься? Александра, ты понимаешь, что минимум год обучения пропустишь? Что потом перед тобой встанут финансовые проблемы, а специальности у тебя нет! Ты уже вряд ли вернешься в академию, не получишь диплом, будешь работать уборщицей или дворничихой ради съемной коммуналки и корки хлеба. Вот чему ты улыбаешься, Ванеева?