Книга Дикая Омега, страница 102 – Ленор Роузвуд

— Он угрожал надрать тебе задницу, да?

Это хриплое постукивающее «ха» — снова, сухое, без тени настоящего смеха.

— Среди прочего.

Слова повисают между нами тяжёлой нотой. Мой взгляд опускается на тень под его кадыком, там, где ворот его нелепого костюмане закрывает кожу. Это что, синяк? Или игра света?

В любом случае ясно: Тэйн не ёбнулся — он был серьёзен, когда «разговаривал» с Чумой.

И правильно. Заслужил своё наказание, самодовольный сукин сын.

Так почему меня бесит мысль, что Тэйн его отдубасил? Я должен был бы радоваться. Ведь когда я узнал, что тот трогал Айви, а Тэйн прижал его к стене, я едва сам не влез, чтобы…

Я стряхиваю эту мысль. Это только потому, что если кто-то должен бить надменную морду Чумы — так это я. Если уж на то пошло.

Низкое рычание рвётся из груди раньше, чем я его ловлю. Чума замирает, голова наклоняется вбок, этот жуткий золотистый взгляд прожигает меня.

— Полегче, Виски, — мягко говорит он, подняв ладонь. — Это не обо мне стоит так заводиться.

Проблема в том, что рычал я вовсе не на него. Но хер я это скажу.

Открываю рот, готовясь вывалить на него что-нибудь ядовитое, — и застываю, когда запах ванили, специй и мёда внезапно усиливается раз в десять.

Течка Айви врезается в меня физически, как удар. Этот густой, сладкий аромат заполняет всё — на вкус, на вдох, в крови, в мозгу.

Мой взгляд обращается к коридору, ноздри расширяются, когда в комнату выходит Айви.

Она движется медленно, текуче, каждая линия её гибкого тела — одна сплошная чувственность. Тонкая хлопковая рубашка ничего толком не скрывает — мягкие изгибы, лёгкое покачивание груди при дыхании.

Чума шумно вдыхает, резкий звук прорезает тишину, как нож. Я почти чуювсплеск желания в его обычно стерильном запахе.

Айви останавливается в центре комнаты, её острый взгляд скользит по каждому из нас по очереди. Веки тяжёлые, зрачки расширены, аквамариновые глаза почти полностью залиты чёрным — жар всё ещё бушует в её хрупком теле.

И тогда её губы изгибаются в крошечную, но абсолютно греховную улыбку.

— Я сделала свой выбор.

Тэйн и Валек буквально материализуются из теней, как демоны, их выражения неразборчивы, когда они берут ситуацию в руки — но она даже не вздрагивает от их появления. Просто встречает взгляд каждого тем же прожигающим пламенем.

И впервые мы все ждём её слов.

Её команды.

— Ну? — наконец рычит Валек, скрестив руки на широкой груди. — Не тяни, маленький кролик.

Айви приподнимает тонкую бровь, улыбка остаётся на месте.

— Я хочу всех четверых.

Я моргаю.Несколько раз. Мозг на секунду зависает. Она… что?

Валек хрипло смеётся, медленно качая головой.

— Извини, малышка, — роняет он, губы растягиваются в волчьей ухмылке. — Но в последний раз, когда я пытался делить любовницу, кто-то умер. А мешков для тел у меня сейчас нет.

Глаза Айви вспыхивают тихим вызовом.

— Если я не могу иметь всех одновременно, значит, вам придётся ждать своей очереди, — холодно говорит она, пронзая Валека взглядом, от которого любой альфа бы встал на колени.

Сердце у меня сбивается с ритма, кровь стучит в ушах.

Она серьёзно?

Она хочет всех?

Я бросаю взгляд на Тэйна, пытаясь вычитать что-то — ярость? протест? Но он просто стоит, руки расслаблены, лицо повернуто к Айви с каким-то странным благоговением.

Как будто она — наша личная богиня.