Книга Чужая невеста для Снежного Волка, страница 110 – Надежда Черпинская

Я всё ещё была кошкой… Надеялась, что так ему проще меня нести.

Странные мысли бродили в моём полусонном сознании — я отрешённо думала о том, что Аррден слишком часто носит меня на руках, спасает и греет.

Надо бы как-то перезагадать своё желание…

Ведь, несомненно, я хотела немного другое, когда просила кого-то, «способного согреть», «кто будет носить меня на руках и защищать от всех невзгод». А вот во всём остальном моё желание сбылось — получила и сказочный Новыйгод, и того, кто смог вернуть любовь в моё сердце.

* * *

Оля

— Хеля… Хеля, родная… — услышала я тихий зов моего Снежного Волка, и медленно вынырнула обратно в реальность из своего сонного полуобморока.

Первое, что почувствовала, как он осторожно гладил меня по щеке и волосам.

Следом сообразила, что уже лежу в постели и, очевидно, я снова девица, а не кошечка. Видно, успела неосознанно перекинуться, едва оказалась дома.

Мокрое платье всё ещё было на мне, и, скажу я вам, это вызывало не самые приятные ощущения. Но дрожать я перестала. Аррден — волшебник! — в этот раз меня ещё дорогой напитал своим живительным огнём так, что в груди пульсировал необычный жар.

Я распахнула глаза.

Аррден низко склонился надо мной. И…

Никогда ещё я не видела у него такого взгляда. Даже не знаю, чего там было больше: любви, благодарности или тревоги, но я захлебнулась в этом пьянящем коктейле, утонула в бездонном омуте.

— Хеля! — счастливая улыбка осветила на миг лицо ярла, в льдистых очах сверкнули слёзы радости, а потом брови гневно сомкнулись, и меня опалило злой отчаянной горечью: — Что же ты творишь, безумная?! А если бы я не успел? Если… Ты ведь едва…

Всё, что бушевало сейчас в душе ярла, отразилось в его взоре, словно опасное зарево пожара — страх, гнев, страсть — всё смешалось и вспыхнуло, как сухая трава в порывах ветра.

Не знаю, какого ответа князь ждал на свою яростную экспрессивную тираду, но шанса ответить он мне просто не дал.

Оборвав сам себя на полуслове, Аррден впился в мои губы с такой одержимой страстью и напором, что я даже пискнуть не успела. У меня мгновенно голова закружилась, от этого обжигающего жадного поцелуя, от ненасытно терзающих меня губ, от горячих рук, сжимавших меня в своих объятиях.

Впрочем, по телу моему разливался сейчас такой жар, что холода я вовсе не чувствовала. Даже мокрое платье больше не смущало, и, если я и хотела от него избавиться, то уже совсем по другой причине.

Я отозвалась на смелые ласки Аррдена стоном — удержаться просто не смогла, плавилась в его руках, теряла голову, цеплялась за сильную шею и плечи, зарывалась ослабевшими пальцами в растрепавшиеся светлые волосы.

Тяжело дыша, он оторвался от моих зацелованных губ, отстранился немного, впрочем, из крепкого кольца горячих рук так и не выпустил.

Несколько мгновений Аррден смотрел в глаза — пристально, внимательно, будто пытался что-то рассмотреть на дне моих зрачков. Его же собственные расширились и манили меня сорваться в эту тёмную бездну.

А потом очень нежно Ард коснулся губами моего лба, снова заглянул в глаза и, не отводя взгляда, щекоча сбившимся дыханием, хрипло выдал:

— Я люблю тебя!

У меня сердце пропустило удар, а на глазах заблестели предательские слёзы.

Всего три слова, но сколько он умудрился вложить в них — и страсть, и нежность, и восхищение, и обещание быть рядом, со мной, всегда…