Книга Лисичка для Стального Волка, страница 89 – Надежда Черпинская

Ай да раз лишь поцелую,

И сама дорогу к людям

Ты навеки позабудешь, желанная».

Обратился Серый Волк добрым молодцем,

К сердцу ласково прижал свою горлицу,

Ай да целовал её в уста сахарные,

Ай да забыла дом родной дева красная.

Босиком ушла, лесными да тропами,

Рядом в травах пролегли следы волчьи,

Ай да осталось на поляне лукошечко,

Сладкой ягодкой полно, хмельной, алою, ай да...

Песня моя далеко по лесу разносилась, звенела меж стройными соснами.

Птицы вторили ей своими трелями. Ветер пышные кроны деревьев покачивал. Даже жаркое солнышко, пробиваясь сквозь длинные, густые сосновые иголки, не обжигало, а лишь пригревало ласково. Благодать, да и только!

И, глядя вокруг, я безмятежно улыбалась и пела задорно, легко, будто никакие невзгоды меня не тревожили, а я просто радовалась этой дороге, летнему теплу, славному дню и моему пригожему попутчику.

Притворяться у меня всегда получалось скверно. Но сегодня я старалась, как могла, и надеялась, что у меня выходило, что со стороны мы с Алафом, в самом деле, похожи на обыкновенную парочку молодожёнов, влюблённых и беспечных, которые больше думают о предстоящих поцелуях, чем об опасностях, которые их могут подстерегать на пути.

Совсем ещё юный молодец и хрупкая девица, которые везут куда-то все свои пожитки (возможно,даже богатое приданное недавней невесты) и при этом вряд ли способны дать достойный отпор. Такие должны были непременно привлечь внимание разбойников.

По крайне мере, мне хотелось верить, что мы выглядим именно так, а, значит, станем желанным трофеем для лиходеев. То, что к лёгкой добыче прилагалась ещё и молоденькая девица, в моём лице, должно было послужить для злодеев ещё одной приманкой.

Пусть ослепительной красавицей я себя никогда не считала, но всё же знала, что мужчины на меня временами глазели с интересом. А уж разбойники в лесу и вовсе не должны быть избалованы женской лаской, им, наверняка, и красота особо не нужна – главное, что девка, да и ладно. Так что я по-прежнему считала, что план мы придумали славный.

Правда, в последний миг, всё едва не сорвалось, потому что Виру вдруг пришло в голову опять со мной спорить и отговаривать от опасной затеи. Все мои заверения, что я совсем не боюсь, и, вообще, буду осторожна, на него не действовали.

Не хотел Волк меня одну с Алафом отпускать. Пришлось уступить ему… немного…

Впрочем, сейчас, когда мы ехали по лесной дороге с недавно спасённым мною юношей, я была только рада тому, что Вир настоял на своём, а я ему перечить не стала. Так-то спокойнее.

Как бы я ни старалась казаться храброй и сильной, сердце у меня от страха так и заходилось, и во рту пересыхало, и голос порой дрожал. Надеюсь, мне удавалось скрыть это за переливами песни.

На лице моём сияла беззаботная улыбка, но взгляд цепко изучал обочины дороги, выискивал среди золотых стволов деревьев затаившихся лиходеев. Пока никаких следов разбойников нам не попалось, но на душе было тревожно.

Даже Алафа немного лихорадило. Я чувствовала, как дрожат его руки, когда он время от времени приобнимал меня за талию или плечи. Я сидела на козлах рядом с ним, и юноша, ссылаясь на то, что мы изображаем новоиспечённых мужа с женой, сегодня не упускал случая приголубить меня на законных основаниях.

Как говорится, дорвался до сладкого…