Книга Лисичка для Стального Волка, страница 54 – Надежда Черпинская

Ещё пару мгновений назад во мне всё кипело от злости и желания придушить эту бедовую девицу, которая умудрялась найти неприятности, как говорится, в чистом поле. Уже который раз, всего за пару дней, страх за неё захлестнул так, что потемнело в глазах. Как же я боялся не успеть! Чуть разума не лишился, когда услышал её полный ужаса крик.

А потом, когда всё было позади, когда зарубили мы с Рыжим проклятую тварь, на смену страху пришла ярость. И понимал ведь, нет вины Эрики в том, что на неё эта нечисть накинулась, но всё равно взбесился.

Ведь я же ей говорил: «Подожди, вместе пойдём!» – но нет, эта упрямая девица всегда по-своему делает. И вот, что вышло…

Да, я злился так, что зубы скрипели.

Но едва она оказалась у меня в руках, едва я снова вдохнул её пьянящий аромат, как ярость улеглась, присмирела, словно ласковый, послушный пёс, и уже совсем иные мысли и желания завладели мною.

Я старался смотреть на спину идущего впереди Ильда, на рыжее пламя костра, пасущихся лошадей, закатное небо, да хотя бы просто вдаль… Но взгляд так и соскальзывал вниз и тянулся к алым, как спелая малина, губам Эрики, и ещё ниже… к часто вздымавшимся холмикам под тонкой тканью рубахи, расшитой изысканной вышивкой.

И лишь Великому Волку известно, каких усилий мне стоило сейчас удержаться и не нарушить данное слово – наверное, я бы полжизни отдал за то, чтобы повернуть время вспять и не бросаться столь опрометчивыми обещаниями.

Я не понимал сам себя и того, что творилось со мной, но эта обычная с виду девица с первых же мгновений превратилась для меняв какое-то наваждение.

Так меня даже к Ясне не тянуло. А ведь думал, что любить сильнее, чем любил её, я точно никогда уже не буду. Тогда казалось, что без неё дышать не смогу.

Но ведь смог.

Живу. Дышу. А то, что сердце теперь будто в панцирь стальной заковано… Так… кто это видит, кто про это, кроме меня, знает?

И ведь сам себе поклялся, что больше – никогда, никогда на эти уловки не попадусь. Никогда!

А тут вдруг эта девчонка – смешная, бедовая, невыносимая. И все зароки прахом рассыпались.

Что она такое сделала? Как у неё вышло?

Отчего снова так сердце жжёт? Почему рядом с ней кровь закипает? И не так уж важно, от страсти, от гнева или от страха за неё… Важно лишь то, что рядом с ней на время я вновь становлюсь собой – живым, прежним. Это больно, это злит до бешенства, но как же это сладостно.

Вот и сейчас я до безумия жаждал снова впиться в её губы, да что уж там… меня влекли не только они. Пора хоть самому себе в этом признаться.

Зацеловать бы её всю, чтобы растаяла под моими ласками, перестала фыркать, показала бы себя настоящую…

Мне так хотелось верить, что за всей этой бравадой и дерзостью она совсем другая – нежная, ранимая, хрупкая, ласковая, словно маленький пушистый зверёк – котёнок или… скорее, лисёнок. Ведь не просто же так её хочется защищать, оберегать, теплом окутывать, на руках носить…

Я усмехнулся – вот в чём я особенно преуспел, так в том, чтобы таскать её на руках по поводу и без повода.

Ага, и слёзы ещё вытирать. Эти крохотные прозрачные капельки имели надо мной особую власть. Стоило им появиться на её ресницах и щеках, как сердце от боли замирало. Я готов был убить всякого, кто посмел бы её обидеть. Но часто выходило так, что сердилась она на меня самого. И от этого становилось вовсе не по себе.