Книга Судьба, страница 2 – Лия Виата

Оракул открыл рот, возвещая очередное непреложное предсказание:

Едва минёт последний детский год,

Беда большая от Драконов к вам придет,

И лишь наследница Мистрития народ свой от неё спасет.

Его потусторонний голос эхом отразился даже от переполненного зала. Королеве стало нечем дышать. Ноги подкосились. Оракул ещё раз хитро улыбнулся и исчез так же внезапно, как и появился. По тронному залу прокатился шепоток.

— Дракон? Неужели из самого Дракадриата?

— Какой ужас…

— Майнхен обречён. Точно вам говорю. Никто не может справиться с драконами!

— Но ей же не драться с ним придётся.

— Кто ж знает. Предсказания оракулов всегда туманны, они говорят загадками.

— Бедная королева. Гляньте на неё.

У Миджестии закружилась голова. В груди вспыхнула невыносимая боль, и она схватилась за сердце.

— Праздник окончен! — будто из-под воды донёсся до неё голос Малтириаша.

Наконец он взглянул на супругу, и его лицо исказилось от паники. Картинка перед глазами королевы поплыла.

— Миджестия! — крикнул он.

Больше она ничего не услышала.

Похороны королевы менехуне состоялись через несколько дней после праздника в честь рождения Мистритии, оставив в душах подданных неизгладимуюскорбь.

* * *

Примерно в то же время, когда Миджестия и Малтириаш принимали гостей, в королевстве Дракадриат королевская чета сидела в огромной спальне новорождённого принца Рикрена. Мальчику недавно исполнилось четыре месяца.

— Растус, не позволяй ему сосать пальцы, — строго сказала королева Родриэна, отрываясь от книги на коленях.

— Но он такой милый! Как можно ему что-то запрещать? — пятилетний принц нехотя убрал руку из колыбели.

Чтобы заглянуть в неё, Растус притащил стул и вставал на цыпочки, ненароком покачивая кроватку.

— Конечно, милый. Он же весь в мать, — произнёс король Рабрион тоном, не терпящим возражений.

Родриэна перекинула через плечо каскад алых волос и прищурила ярко-зелёные глаза.

— Льстец.

— Именно за это ты меня и любишь. — Рабрион улыбнулся.

Пока родители были заняты разговором, Растус снова сунул брату палец. Рикрен тут же засунул его в рот. Старший принц подпрыгнул от восторга и едва не упал.

— Растус! — Королева вскочила с кресла и подбежала к сыну.

Тот успел ухватиться за бортик колыбели и удержаться. Родриэна спустила его на пол.

— Ну, мам… — проканючил он.

— Нет. Тебе пора спать, а Рабриону — возвращаться в кабинет, — не оставила она возражений.

— Ну, Родриэна, я только расположился! — пожаловался король.

— Ты помнишь, о чём мы договорились перед свадьбой? — Родриэна подняла указательный палец.

— О том, что я управляю Дракадриатом, а ты — королевской семьёй, — неохотно отозвался Рабрион.

— Поэтому… — безжалостно продолжила она.

— Поэтому я ухожу в кабинет, а Растус идёт спать. — Король вздохнул.

— Молодец. — Родриэна мягко улыбнулась. — Она поцеловала мужа и сына в щёки.

В дверь постучали. В комнату вошёл взволнованный слуга.

— Что… — начал король, но не успел договорить.

В спальню вплыл старец в белоснежных одеждах. Узнав в нём оракула, Родриэна встала перед колыбелью, заслоняя Растуса. Она гордо выпрямилась, всем видом показывая, что не отдаст детей.

Рабрион шагнул вперёд, закрыв их собой. Он напрягся, не сводя со старика взгляда. Зрачки его карих глаз стали вертикальными, а на лице проступила первая чёрная чешуя. Оракул низко поклонился. Ему не хотелось конфликта. Он ясно видел, что приблизиться к цели не позволят. Хотя оракулы были лишьвестниками, слава о них ходила дурная, а драконы — народ вспыльчивый. Запросто могли убить. Пришлось возвестить пророчество, не сходя с места: