Книга Брак по контракту со злодейкой, страница 4 – Ангелишь Кристалл

Всё произошло молниеносно: глухой удар пронзил воздух, словно громовая раскатка. Весь мир покачнулся и затрясся от силы столкновения. Грохот разбитых стекол и ржавого металла разносился эхом по улице, заполняя пространство ужасом и хаосом. Я почувствовала сильнейшую боль — будто острые ножи прорезали всё внутри меня — и охвативший ужас, словно ледяной холод проник в каждую клетку тела. В голове мелькнула единственная мысль: «Это конец», — и я поняла, что больше ничего уже не изменить.

Всё вокруг затряслось: люди закричали, кто-то побежал к машине, кто-то к моей стороне. Я же лежала на асфальте, чувствуя, как всё темнеет перед глазами и исчезает.

Открывать глаза было страшно. В голове стоял глухой, непрерывный звон — словно я всю ночь напролёт просидела в шумной компании с выпивкой и не могла долго уснуть после. Он бил по вискам, мешая сосредоточиться, заставляя чувствовать себя разбитой и разбежавшейся мыслью. Последние события мелькнули перед глазами — поход в магазин, сообщение на телефоне, затем — внезапный удар, грохот, крики и яркий свет. А дальше — тёмное окно памяти: я в роли пострадавшей, лежащей на асфальте, с серьёзным сотрясением мозга и ощущением, будто внутри разорван один из жизненно важных органов.

Но что удивительно — я не услышала привычного писка больничных аппаратов. Не почувствовала запаха спирта или медикаментов — тех характерных запахов стерильности и дезинфекции, которые обычно наполняют палаты и поликлиники. Всё было тихо, словно меня окружала невидимая стена или плотная пелена. Внутри же ощущалась лишь отвратительная тошнота. Мутная голова, словно внутри всё кипит и разлагается. Тяжесть в теле, будто я носила на себе груз из свинца, и слабость, которая заставляла каждое движение даваться с трудом.

Пульс бился слишком медленно или слишком быстро — трудно было понять. Время растягивалось и сжималось одновременно. Каждая попытка пошевелиться давалась с усилием, словно тело сопротивлялось возвращению к жизни после долгого засыпания. И всё это ощущение — смесь боли, усталости и страха — делало моё состояние почти невыносимым.

Мои попытки увенчались успехом, и я наконец смогла открыть глаза. В тот момент меня сразу же поразил яркий свет — резкий, слепящий, будто кто-то включил прожектор прямо в лицо. Я поморщилась от его остроты, а спустя мгновение услышала звук — резко открывшуюся дверь. Точнее, дверь незнакомой роскошной комнаты, которая открылась медленно, но в моём состоянии показалось мне слишком громко и быстро.

— Госпожа, вы наконец-то очнулись! — радостно защебетала впорхнувшая в комнату девица в форме горничной.

Я недоуменно уставилась на неё, не понимая, что происходит. Внутри всё ещё было мутно и разбито — боль ушла на второй план, уступив место удивлению и растерянности. Пока я наблюдала за ней, она быстро расправляла шторы и впускала в комнату яркий дневной свет. Её движения были быстрыми и уверенными: она пересекла половину комнатыза считанные секунды и открыла шкаф.

— Все за вас так испугались, когда увидели ваше состояние! — продолжала горничная с искренней заботой. — И вы даже не захотели объяснить, что случилось. Ваша матушка очень переживает, ведь скоро у вас должна была состояться помолвка с графом Уинтерли. А теперь вы словно превратились из счастливой невесты в девушку с разбитым сердцем, хотя видимых причин нет.