Книга Главная проблема ректора космической академии, страница 43 – Алиса Линд

— Я никого не закладывала! — чеканю я. — Они были замешаны в контрабанде каких-то чипов. Илайя засыпалась и, похоже, за компанию утянула остальных.

Умалчиваю о том, что Иридия с двумя подружками наваляли мне в подсобке. К тому же я не знаю, те ли две ксорианки отправились вслед за ней на Ксор.

— Правда? — Шайла прищуривается. — А ты там каким боком? Тебя неделю почти не было! Все уверены, что тебя держали в изоляторе.

Я рассказываю Шайле о том, что Илайя пыталась свалить свой проступок на меня, поэтому мне пришлось долго и упорно давать объяснения.

— Я тут ни при чём, — заканчиваю разговор, подавляя раздражение.

— Слушай. — Она качает головой, будто не слышит меня. — Тогда следующий вопрос. Правду говорят, что ректор Крейт положил на тебя глаз?

Я замираю и уставляюсь на неё.

— Что? Нет! Что за глупости? — отмахиваюсь, но уши начинают гореть.

— Ну, не знаю, — Шайла пожимает плечами. — Просто так спросила. Вы ведь тесно общались в изоляторе? Он обычно ведет допросы курсантов.

— Пфф! Допросы! — фыркаю. — Скажешь тоже! Вообще-то этим командор Селварис занимается. Командора Крейта я видела за это время один лишь раз. В доках, когда он вызвал меня на разбирательство.

Вру безбожно. Стыдно делается. Я не должна так делать. Хорошие, какой учила меня быть мама, так не поступают.

Шайла растягивает губы в лукавой улыбке.

— Ладно-ладно. Я тебя поняла, Мята. Я рада, что ты вернулась, — она по-дружески касается моего плеча и добавляет: — Ну ты это… осторожней будь, ладно?

— Конечно, — говорю я буднично, а внутри все переворачивается. И от собственного вранья, и от мысли о том, что раскроется моя связь с ректором. Тогда ни однамоя оценка не будет иметь значение. Все будет опошлено этим служебным романом. Не говоря уже о санкциях, которые должны быть наложены в таком случае.

Шайла машет рукой на прощание и наконец уходит. Я подхожу к своей каюте и уже издалека замечаю, что на двери больше нет той отвратительной надписи, которую оставила Иридия. Кто-то её стёр. Это радует, но и вызывает тревогу, хотя я не могу понять, что именно меня пугает в том, что кто-то отмыл мою дверь.

Наконец-то я дома! Устало падаю на койку. Вроде бы ничего сложного — я лишь проехала на лифте и дошла до каюты, а чувствую себя вымотанной. Усилием воли заставляю себя раздеться, забираюсь в паровую кабину и, едва не вырубившись прямо там, укладываюсь спать.

Наутро просыпаюсь бодрой. Внутри приятное предвкушение занятий. Я соскучилась по лекциям. Хотя где-то глубоко возится тревога, что придется много наверстывать.

Завтракаю в столовой как всегда одна, хотя то и дело ловлю на себе взгляды курсантов. Кто-то поглядывает презрительно, кто-то с опаской. Вздыхаю, понимая, что славу стукачки теперь с меня ничто не смоет. Не подходить же к каждому с оправданиями, да и кто поверит? Пока я была на уровне А6, Селварис или Крейт провели расследование по тем чипам и покарали причастных. Я вообще ни при чем. Только теперь это неважно. Тем более, их отчисление выглядит и вовсе как мелочное сведение счетов.

После завтрака начинаются пары. Первая — по Истории войн и дипломатии. Горячо любимый, но, наверное, самый тяжелый для меня предмет. Из-за гибели отца мне неизменно больно слушать о войнах с Жуками, которые происходят уже не одно столетие. Гуманоидным расам удается теснить эту падаль, но они неизменно приходят вновь и вновь.