Книга Голос из Тьмы, страница 179 – Настя Полос

Когда Руун рассказал о богине смерти, меня прошибло током.

Я никогда не слышал об этом. Возможно, будь я ответственней к своей роли, я бы знал! Но когда я посмотрел на Имрана, увидел, что мои скудные знания ни при чем. Но вот Кловисс не выглядел ни удивленным, ни ошеломленным.

Он знал. И ничего не сказал. Кловисс отправил свою Мекахна погибель.

А потом начался настоящий кошмар.

Руун подозвал свистом своих темных лакеев. Из пастей тварей текла слюна. Теодора, лежа лицом вниз, начала шевелиться. Меня обуздал дикий, первобытный ужас. Она медленно вытянула одну руку, затем другую, из которой торчала кость и разорванное мясо. Сопя, она поднялась на ноги, будто не замечая боли, подтянула меч и быстрым шагом пошла следом за псами. Ее шатало в стороны, я видел, как ее нога подгибалась в месте перелома.

— Нет. Нет! — голос меня подвел, губы затряслись, не давая четко произнести слова.

— Останови! — вмешался Руун.

Аастор взмахнул рукой. Теодора упала на землю, ей живьем срывали остатки кожи. Я не смог сдержаться,и меня вывернуло при виде ошметков плоти на ее лице.

Руун сжал шею Джессики. Ее лицо серело с каждой секундой. Она посмотрела на Имрана. Даже я ощутил силу любви и привязанности, которую старалась передать Джессика одними глазами.

Я молил всех известных мне богов, нашу Богиню Такал. Просил спасти их любой ценой. То, что осталось от лица Теодоры, перекосилось от гнева. Вся правая сторона была уничтожена и превращена в кровавое месиво. Возможно, она никогда не сможет видеть.

Если останется жива.

Она попыталась встать. Медленно сгибая одну ногу за другой, ухватившись руками за темные путы, она старалась оторвать их от шеи. Аастор сильнее сжал кулаки. Дэвол перекосился от напряжения. Неужели его сила уступала ей?

Теодора кричала, рвала черные ленты, но они сжимались с каждым разом сильней. Но у нее ничего не вышло. И когда Руун предложил ей сделку, я послал ей по нашей связи тысячи сигналов. Я просил ее согласиться! Плевать на всех нас! Плевать на Инуру! Прошу, только скажи: «да!»

Щелчок.

Имран взвыл. Он ударил барьер со всей силой. А я не мог пошевелиться. Я смотрел на Теодору, которая вопила от боли. Не той боли, что можно вылечить или справиться со временем. Нет. От этой боли нет лекарства, от нее ты разлагаешься медленно, гниешь изнутри. Становишься ничем.

Руун ждал, когда она простится. Великодушие ничего не трогало в моей душе. Я хотел только избавить Теодору от боли.

Но вдруг она замолчала.

Солнца Инуры находились высоко в зените. Стояла неимоверная духота. Смрад тел витал в воздухе. Голову нещадно пекло, но вдруг издалека подул слабый ветерок.

Я отпрянул от барьера. Ветер в пустыне не обещал ничего хорошего. Неужели, надвигалась песчаная буря?

Но что-то было в этом неестественное, чужое.

Имран ничего не замечал, а вот Кловисс изменился в лице, встретив мой взгляд.

Ветер усилился, поднимая в воздух колючие песчинки. Оставшиеся воины покачнулись.

Раздался треск.

— Теодора! — крикнул я, надеясь привлечь ее внимание. Надвигалось нечто ужасное.

Теодора услышала. Она медленно повернула голову. Что-то в ее взгляде заставило меня замереть. Я замотал головой. Так яростно, как мог.

Теодора прощалась.

Я увидел ускользающий блеск. А потом, что-то изменилось. Теодора посмотрела на Рууна.