Книга Голос из Тьмы, страница 104 – Настя Полос

Дарин посмотрела на меня, прожигая пламенем.

Смерть близко, ее не избежать.

Грудь придавило, глотнуть воздуха не выходило.

Я резко вскочила, голова запульсировала знакомой болью. Пот холодным градом катился по спине, руки онемели. Я считала до десяти в попытке отдышаться и прийти в себя. Постепенно страх отступал, и я поднялась, держась за живот.

Все казалось таким настоящим и ярким! Образы, запахи. И страх.

Неужели, безумие столь близко, что я не могу контролировать себя? Нужно рассказать братьям. Время пришло!

Я подошла к зеркалу и пригляделась, выискивая изменения. Не знаю, что я хотела увидеть. На меня смотрела обыкновенная девушка со спутанными волосами, синяками и… Глаза. Глаза смотрели с насмешкой, азартом и почти неуловимым пламенем.

Я раскрыла рот, но не смогла издать и звука. Отражение не двигалось, губы оставались сомкнутыми.

— Ты не принимаешь меня, — раздался голос из зеркала.

Моим ртом! Моим голосом!

Девушка, смотрящая на меня, менялась. На коже проступали черные вены, ползущие по всему телу. У глаз они собрались крупными линями. На руках огромные черные когти. Вокруг ног танцевали тени, клубились и поднимались выше.

— Дарин? — прошептала я.

— Ты не должна бояться меня. Я есть ты, ты есть Я. Узри меня, поверь мне и пойми, кто же я!

— Ты тьма? Из меча.

Дарин оскалилась и рассмеялась.Комната чернела, и тени медленно выползали из-за зазеркалья.

— Слепая! Увидь истину!

— Я не понимаю! — что есть мочи, крикнула я.

Губы девушки подрагивали, обнажая острые зубы.

— У меня нет времени! Мне нужен Руун! Я жажду мести! Мыжаждем!

Ее волосы поднимались, подхваченные тенями. Глаза зажглись, и я ощутила ужас перед ней.

— Зачем тебе Руун?

И она стушевалась и отвела взгляд.

— Я не помню. Но знаю, что он отнял у меня кое-что важное. Отнял мою свободу! Запер меня! Лишил жизни! Истинной жизни, — сказав это, она подняла взгляд. И я отступила.

— Не время болтать. Если ты не примешь меня, тебя разорвут.

— Кто? — голос подвел и дрогнул.

— Они, — жестко улыбнувшись, Дарин покосилась на тени, что ползли в мою сторону. — Пора открыть глаза.

Кожа загорелась, и крик боли сорвался с губ. Вены на моих собственных руках менялись, становясь черными. Знаки засветились, но их поглотила тьма, ползущая по коже. Ногти удлинялись.

— Хватит! Нет! — мои ладони шарили по лицу, ощупывая выступающие вены.

— Прими меня!

— Нет!

Я упала на пол, пыталась уползти. Но вдруг Дарин низко склонила голову и сделала шаг прямо из зеркала. Нога, будто поломанная, опустилась на пол. Рваными движениями она прорывала завесу и выглядела при этом как тряпичная кукла.

Собственный крик оглушил меня, но я не собиралась сдаваться. Дарин надвигалась, шевеля руками и двигая шеей. Она упала передо мной и медленно придвигалась ближе. Когтистая ладонь схватила меня за ступню и потянула на себя.

— Отпусти!

Я пнула ее со всей мочи. Удар пришелся по челюсти, и она неприятно щелкнула. Дарин замерла. А потом рукой вставила сломанную кость на место.

— Глупая, — только и сказала она, когда тьма устремилась вверх по моей голени и выше.

Дверь отворилась, и в комнату влетела Джессика в одной пижаме. Она оглядывала комнату, а потом повернулась ко мне.

— Теодора! Что случилось?

Я неопределенно кивнула. Тьмы больше не было. В отражении только я, но в зрачках мелькнул странный блеск, так походивший на тлеющие угли.