Книга Сибирь, страница 113 – Настя Полос

— Оказывается, он уверен, что ты спасешь малыша. — Она внимательно посмотрела на меня. — Сказал, что только тебе под силу сделать это. Я хотела ответить ему, что такие вещи никогда не волновали тебя, но не смогла произнести этого. Я не люблю врать. Может быть, три года назад, даже полгода назад, я бы и сказала так, но сейчас, — Иванна наклонилась вперед, упирая руки на стол и заглядывая мне в глаза, — я уже не уверена. В прошлом ты бы не стала ждать утра, а, вооружившись одним скальпелем, вырезала этих детей из живота Евы, лишь бы получить лекарство и выполнить миссию всей своей жизни. Но ты отдохнула, а потом все утро сидела в отчетах и думала. — Иванна набрала полную грудь воздуха и выпалила на одном дыхании: — Ты думала спасти ребенка. Ты хочешьспасти его.

Мелодия на мгновение прекратилась, но потом возобновилась даже громче.

— И поэтому я здесь. Я пришла пожелать тебе удачи, Елена. Потому что я тоже верю. — Руки Иванны потянулись к груди и выудили из-за пазухи тонкую цепочку, на которой болталась медная проволока, скрученная в круг. — И Адам бы тоже верил.

Я шла по коридору, напевая мелодию.

Каждый шаг воскрешал воспоминания. Легкие толчки, сильные. Руки Марка на моем животе, песня Леона, моя улыбка в зеркале, когда я думала, какого же цвета глаза будут у нее.

Мила, мы справимся.

Двери раскрылись, звуки операционной заполнили меня. Я на своей территории.

— М-м-м-м. М-м-м-м. М-м-м-м.

В стерильном куполе, нашем собственном мире, собралась команда настоящих профессионалов. Многие пришли из других аванпостов, точно так же, как и я. В глазах горела решимость, понимание, что здесь и сейчас будет вершиться судьба мира.

Помимо меня, еще два хирурга, один неонатолог и четыре медицинские сестры. Ева, подключенная к аппарату жизнеобеспечения, лежала на кушетке.

Я прикрыла глаза, погружаясь в медитативное состояние, прислушиваясь к писку приборов, к запаху чистоты.

Вдох.

— Начинаем.

Скальпель отразил свет ламп, когда я сделала первый надрез, наслаждаясь гладким ощущением скольжения лезвием по коже. Осторожно ведя, выверяя нужный нажим и угол наклона, я избегала повреждения нервов и сосудов. Приходилось бороться с собой, чтобы не сделать все быстро, ведь тогда я могла проткнуть пузырь. Длинная линия начиналась ниже груди, шла вдоль пупка и уходила вниз. Дальше лезвие повернуло вбок, рисуя горизонтальный разрез.

Сестра промокнула мне лоб.

Выбросив скальпель, я взяла щипцы и осторожно отодвинула пласты кожи, раскрывая околоплодный пузырь. Я остановилась, просчитывая дальнейшие действия. Мутная жидкость, слегка позеленевшего цвета, показала мне двух крошечных, совершенно беззащитных существ.

Я сделала надрез на матке, и вода, защищавшая их и долгое время, начала утекать.

Неприятное зловоние, доказывающее прохождение инфекции, ударило в ноздри. Медсестры были уже наготове и приняли меры, собирая и вытирая жидкость. Помощники помогли извлечь образцы и уложить их на специальный подогреваемый столик.

Два существа.

Время — драгоценность. Счет шел на минуты.

Но я не могла заставить себя сделать то, что должна. Мне нужно отсечь пуповины, закрыть в стерильный бокс. Остальное меня не касалось. У здорового ребенка возьмут кровь, но… скорее всего, вирус заберет свое. Долгое время, будучи в одной плаценте, они делили между собой питание, а также кровь. Вирус бесконечно разносился по их артериям, передавался матери и вновь возвращался на место.