Книга Темная любовь, страница 20 – Эль Джаспер

— Сделай это сейчас, Эли, — раздается из темноты незнакомый женский голос.

Эли замирает надо мной. Кто это, черт возьми, говорит? Сила, исходящая от Эли, заставляет его дрожать.

— Не заставляй меня повторять снова, — приказывает женский голос. — Сейчас.

Одинокий луч фары мелькает в глубине моей комнаты и на долю секунды освещает лицо Эли. Но я вижу это. Я вижу отчетливо. Я отчетливо вижу его.

Его лицо и тело изуродованы опаленными ранами. Челюсть выдвинута вперед, ряд острых зубов заострился. Его глаза… черные как смоль.

Он знает, что я знаю. Он хватает меня за горло свободной рукой и притягивает свое лицо к моему. Я кричу. Хватаю его за волосы сзади и отворачиваю его голову. Я переворачиваю его, садясь на него верхом. Он кричит, его голова мотается из стороны в сторону так быстро, что все расплывается перед глазами. И это леденящий кровь звук, которого я никогда раньше не слышала. Я тоже кричу…

— Райли!

Я переворачиваюсь на спину, и от резкого удара лопатками об пол у меня перехватывает дыхание. Резкий удар по щеке обжигает, и затуманенное зрение начинает проясняться. Свет от лампы вспыхивает надо мной, заставляя прищуриться. Теперь я вижу ясно. Ной лежит на мне, прижимая к полу.

— Ты вернулась? — спрашивает он. Его голос хриплый, с оттенком беспокойства.

— Да, — отвечаю я. — Отстань от меня. — Я толкаю Ноя. Он вскакивает и протягивает руку. Я принимаю ее, и он поднимает меня. Я чувствую слабость, будто проспала несколько дней. Я тру глаза подушечками пальцев.

— Двадцать восемь часов, если быть точным, — говорит Ной. Он никогда не упускает возможности прочесть мои мысли. Я становлюсь наиболее уязвимой, как только просыпаюсь после одного из своихтяжелых снов. Господи, двадцать восемь часов. Потрачены впустую. — И многое произошло с тех пор, как ты отрубилась.

Я смотрю на него.

— Например, что?

Ной качает головой.

— Сначала, что ты видела?

Я замечаю, что все еще полностью одета, за исключением кожаной куртки и ботинок. Мы стоим в маленькой гостиной, оформленной в сине-черную клетку. Я иду туда, где, как я надеюсь, находится кухня, нахожу холодильник и, к счастью, Ной купил галлон молока. Я откручиваю пластиковую крышку и подношу кувшин ко рту. Ледяное цельное молоко льется мне в рот, и к тому времени, как я прекращаю, у меня остается полгаллона.

— Я была с Эли, дома, — начинаю я, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Он был… идеальным. Не испорченным. — Я пожимаю плечами. — Он был моим Эли. Потом он изменился. Его кожа была испещрена почерневшими ожогами, такими же, как в церкви, когда я вытаскивала его оттуда. Он превратился в настоящего вампира, — я встречаюсь взглядом с Ноем. — Кто-то приказал ему причинить мне боль. Женщина. После этого он попытался убить меня.

— Это был сон, Райли, — говорит Ной. — Ничего больше.

Я делаю еще глоток молока, завинчиваю крышку и убираю его обратно в холодильник. Повернувшись, я прислоняюсь к столу и скрещиваю руки на груди.

— Я так не думаю. Он жив, Ной. Вик жив. Он каким-то образом перебрался в Румынию, как только я избавила его от этого альтернативного мира. Эли… где-то в другом месте.

— Где? — спрашивает Ной. — Есть какие-нибудь предположения, кто эта женщина?

Я прижимаю кончики пальцев к вискам и сильно тру. Проснулась слишком быстро. Голова раскалывается.