Книга Спасенная инопланетным воином, страница 75 – Хоуп Харт

Я не могу сдержать рычание, которое вырывается из моего горла.

— Уже мужчины, с которыми я буду сражаться рядом, мужчины, с которыми я могу умереть, считают, что я такой же, как мой отец. Им интересно, не работаю ли я с ним заодно.

Бэт придвигается ближе, и я закрываю глаза от сочувствия на ее лице.

— Тогда они гребаные идиоты, — говорит она резким голосом. Я открываю глаза, и на ее лице больше нет сочувствия. Это чистая ярость. — И не говори о смерти, придурок.

Я вскидываю руки, но говорю тихо, когда слышу тихий храп Джавира по другую сторону кради.

— Ты должна быть с кем-то, у кого еще есть честь, — выдавливаю я. — С кем-то вроде Веркаса.

Ее рот приоткрывается, шок и боль сменяют ярость.

— Ты больше не хочешь меня?

Я подавляю мгновенное отрицание.

— Дело не в том, чего яхочу. Речь идет о том, что лучше для тебя. Веркаса очень любят. Он заставляет тебя улыбаться. — Я проглатываю слова и пытаюсь не обращать внимания на боль в глазах Бэт. — Он уважаемый и благородный.

— Я пытаюсь понять тебя, но прямо сейчас ты ведешь себя как охренительный мудак.

Я ничего не говорю, и Бэт встает на колени. Ее лицо бледно, глаза горятяростью.

— Мне не нуженмужчина, — выплевывает она. — Я выбралатебя, хотя это дерьмо заставляет меня сомневаться в своем решении. Если бы я хотела быть с кем-то другим, я бы это сделала. Так что, бл*дь, не искушай меня найти кого-то, кто заставит меня чувствовать себя чем-то большим, чем неудобством или запасной деталью.

— Ты потеряла свой мир. Твои… танцы. Ты искала что-то, что заставило бы тебя чувствовать, и ты нашла меня. Но это было ошибкой.

Бэт смотрит на меня долгим взглядом, и я почти отвожу взгляд от разочарования в ее глазах.

— Если ты действительно так думаешь, то ты прав. Я действительно совершила ошибку.

Она отворачивается, ложится обратно на меха, и я делаю то же самое, уставившись на тускло-коричневые стены кради до конца ночи.

БЭТ

Мое горло охрипло, глаза покраснели от слез, и у меня едва хватает силы воли, чтобы встать с кровати. Зарикса не было, когда я проснулась, так что, должно быть, я задремала в какой-то момент после того, как мы оба лежали без сна в тишине в течение нескольких часов после нашего разговора.

Чуть раньше Джавир ворвался в наш кради, с бледным лицом и дикими глазами, рассказывая мне, сколько вуальди сейчас собралось в пределах видимости лагеря.

Тысячи.

Браксийцев тоже тысячи, но среди них много женщин и детей, и, судя по испуганному выражению лица Джавира, мы в безнадежном меньшинстве.

Я, наконец, собираю волю в кулак, чтобы встать, и жалею, что не могу забраться обратно в постель. Браксийцы молчаливы и мрачны, и я тащусь к входу в лагерь, где смотрю на тысячи вуальди, выстроившихся в отдалении. Между ними я вижу более крупных воинов, вероятно, браксийцев из племени Лафы.

— Почему они до сих пор не напали?

Я не осознавала, что говорю вслух, пока ко мне сзади не подошел Перик. Выражение его лица какое-то странное, я не могу понять, какое именно, и хмуро смотрю на него.

— Они ждут, — говорит он, не сводя глаз с вуальди вдалеке.

— Чего ждут?

Он смотрит на меня так, словно удивлен, что я продолжаю говорить. Его лицо проясняется, когда он пожимает плечами.

— Вероятно, большего количества вуальди.

— Значит, их еще больше?

— Здесь больше вуальди, чем браксийцы могли себе представить. Племена никогда не знали об этом, потому что вуальди никогда раньше не объединялись.