Книга Одержимость Анны, страница 40 – Макс Берман

У Анны была возможность пойти учиться на нейроимплантолога, но она куда больше дружила с числами и данными. Ей нравилось программировать,она до сих пор помнила, когда вывела на экране знаменитую среди программистов фразу «Привет, мир!». Несмотря на то, что талантливая программистка причисляла себя к чувственным эмпатам, она обожала логические задачки и сложные алгоритмы. Хотя она столкнулась со сложностями в поиске работы, высокой конкуренцией и провела множество бессонных ночей, оттачивая свои профессиональные навыки, она ни на секунду не пожалела о своем выборе.

Время близилось к двум часам дня, а это значило, что Анне нужно было идти на прием в клинику. Она обошла пруд, вышла из парка, перешла дорогу и добралась до небольшого, но современного красного кирпичного здания с вывеской «АйХэппи». Не самое оригинальное название для клиники по нейронным имплантам. Мэри явно посмеялась бы и придумала сотню куда более интересных названий. Тем не менее заведение было одним из самых уважаемых и престижных мест, где людям встраивали микроимпланты. «АйХэппи» славилось также тем, что за все годы работы клиники в ней не произошло ни одного несчастного случая: руководство учреждения строго относилось к своему имиджу и очень придирчиво выбирало новых сотрудников, если вдруг образовывались вакансии. И как же Анне повезло, что эта клиника была включена в ее нейронную страховку.

За стойкой регистрации сидела милая девушка около двадцати лет с кудрявыми черными волосами, она смотрела на экран компьютера и заполняла отчеты. Анна прошлась по лобби, в котором стояла пара диванов, а стены были окрашены в нежный голубой цвет – специально, чтобы успокаивать посетителей. Анна подошла к девушке, представилась, уточнила имя врача, к которому записалась, и взяла в руки электронный планшет с формой для заполнения.

Анна присела на диван и стала водить пальцем по планшету, заполняя свои данные: имя, фамилию, номер, план страховки и прочее. Она дошла до раздела с болезнями и аллергиями и поставила везде прочерки. Несмотря на то, что аллергии и легкие болезни лечились очень просто, эти формы нужно было заполнить сугубо из-за формальностей. Казалось бы, заполнение формы подошло к концу, она почти поставила подпись своим пальцем, как заметила важный вопрос: «Есть ли у вас признаки высокой эмоциональной чувствительности?» – с тремя вариантами ответа: «Да», «Нет» и «Не знаю».

Эйрд четко понимала ответ на вопрос. Конечно же, «Да». Онапрекрасно осознавала, что ощущала эмоции глубже и ярче, чем большинство людей. Но она также прекрасно была наслышана о рекомендациях, что подобным людям не следует ставить нейронные импланты.

В ночь перед посещением клиники Анна исследовала множество сайтов и перечитала на «Реддите» почти все треды о высокочувствительных людях, решивших поставить себе имплант. Истории были разными: кто-то не почувствовал побочных эффектов, а кто-то стал видеть галлюцинации. Анна даже натолкнулась на историю человека, который после нейронной имплантации сбросился с крыши небоскреба из-за появившихся голосов в голове. К счастью, встроенный в телефон умный помощник, проведя статью через внутреннюю фактчекинг-программу, успокоил девушку, заявив, что это фейк. Анна в целом помощнику доверяла, но иногда опасалась, что он тоже может солгать: кто знает, какие договорняки у корпораций – им явно невыгодно, чтобы люди пугались нейронных имплантов.