Книга Источник силы, страница 9 – Лара Барох

А в какой-то момент он зачастил в храм. Вначале приходил два раза в неделю, затем каждый день. Когда случилось что он уже не мог жить без молитвы? Он и сам уже не помнил. Вскоре его пригласили пожить в одном из монастырей, а там приняли к себе в ряды. Храмовничество налагало множество ограничений, в том числе и целибат. Но и давало в ответ не меньше, помимо Серхио его семья переходила под покровительство храмовников, отцу и братьем снизили налоги в королевскую казну. И никто кроме храмовников не мог им бросить обвинение.

Серхио долго учился, прежде чем его поставили в самостоятельное служение сначала в храме, затем возвысили до руководства несколькими храмами а позже и над всем городом. Ему уже намекали на скорый переезд в столицу, на повышение, когда Всевышний устроил Серхио череду проверок стойкости духа.

Однажды к нему на прием пришла женщина и сообщила, что у него подрастает дочь. Когда Серхио увидел подростка, все сомнения отпали, тот же разрез глаз, губы и нос, после чего он начал опекать эту семью. Старик муж не знал об измене жены, это значительно облегчило жизнь им всем. А потом напали орденцы.

Серхио умолял женщину уехать с ребёнком в столицу, но она не могла бросить слегшего от болезни мужа. Из-за них Серхио тоже не уехал, просто не посмел бросить их второй раз. Так и попал в плен. Сразу его не убили, а вот матери его дочери повезло меньше.

На земле орденцов его ждала смерть, но он давно вверил свою жизнь Всевышнему, и сейчас молился только за дочь,которую как и его захватили в плен враги. Серхио обязан ее спасти. Вот только он совершенно не боец. А белокурая Анна… Она дерзкая, но при этом умная. А ещё она сообразительная и добрая. Благодаря ей у них появился кувшин под воду, а то что она поделилась хлебом, так это Всевышний указал Серхио на нее. И он вознес молитву благодарности за это.

Мы уже который час обреченно шли по пыльной дороге. Солнце палило нещадно, пот тек градом, вонь от наших тел привлекала мошкару и мух, которые лезли в глаза и рот. Говорить не хотелось, и я рассматривала окрестности. Ландшафт немного изменился, равнину сменили пологие пригорки, заросшие лесом. Подъемы осуществлялись нами с затруднением, а на спусках мы отдыхали.

Второй день, а нам не встретилось ни одного мало-мальского поселения. Почему? Земли здесь плодородные, климат подходящий для земледелия. Ответ напрашивался только один - орденцы, как саранча, не оставляли за собой ничего живого. Скотину и людей угоняли в рабство, а селения сжигали.

В самый разгар полуденной жары орденцы выбрали место для отдыха. Все повторилось как и накануне, с той лишь разницей, что на привале я не стала отвлекаться, а сразу повалилась на землю и заснула. Пусть нас не кормят, но сон это тоже лекарство. К тому-же же я планировала предстоящую ночь потратить на наблюдение за орденцами и попробовать перегрызть верёвку.

Разбудил меня Томас, когда охрана пришла чтобы проводить нас к воде. Желудок нещадно вопил о своем предназначении, но пришлось ограничиться водой.

Когда нас вернули на место, я вновь легла, но сон не шел и я уставилась в безбрежное небо, проступающее сквозь кроны деревьев. Высоко парили птицы, как же я им завидовала! Они свободны, могут лететь куда захотят, или сидеть на ветке и наблюдать за жизнью в лесу. Так или иначе, все мысли сводились к недостижимой, пока, свободе.