Книга Его Чужая Ведьма, страница 30 – Джулия Поздно

У меня не было выбора. Сейчас идти одной, в лес,с детьми, было бы совсем неразумно. А вот с фамильяром я могла справиться гораздо быстрее.

Я сложила руки в символе призыва. И рядом со мной вспыхнуло туманное облако и Уголек.

— Привет, ну вот и мой напарник, — поприветствовала черного как смоль пса.

Он неприветливо рыкнул и даже оскалился. Я с недоверием посмотрела на своего фамильяра.

Неужели, что-то переменилось за время его отсутствия?

— Все хорошо?! — отступила на пару шагов и стала выжидательно наблюдать.

Очередной рык последовал мне ответом, и ни одного понятного слова на ментальном уровне.

Не хорошо.

Еще отступила на шаг.

Уголек еще шире раскрыл пасть, и бросился вперед, на меня.

Я только и успела охнуть и сделать еще пару шагов назад. Споткнулась об ветку и упала.

По моей спине побежал холодок, и я только что и успела выкинуть руки вперед, защищаясь.

Еще мгновение и он бы точно меня разорвал, но только защитное поле сработало верно и остановило пса.

Уголек словно ударился о невидимое препятствие, а затем розовая вспышка вернула ему способность мне подчиняться.

Пес поднялся на все четыре лапы, а затем затихнув склонился передо мной.

А в голове у меня пронеслось смиренное «Прости. Темнота попутала…»

— Что это было? — сердце гулко билось о ребра, а мои ноги подрагивали. — Я же призвала тебя для дела, не развлечения, а ты…

Уголек недовольно рыкнул, а затем добавил нечто такое, что и вовсе привело меня в замешательство:

— Ты мне показалось знакомой…

Ну еще бы нет. Но все-таки?

— А затем, в твоем образе я увидел другую ведьму…

И когда Уголек описал меня настоящую, я напряглась.

Фамильяр появился ровно тогда, когда я была Бель Снежи, Мариуки для него не должно было существовать, как и для остальных.

Гномы привыкли к моему новому образу и даже Томас Гринвальди поверил, что другой меня не существует, кроме того самого неудачного раза, из-за которого мне пришлось готовить запрещенное варево.

— Не понимаю, о чем ты…

Врать фамильяру я могла, как и он мне, только связь между нами становилась в такие моменты совсем непрочной и уязвимой. Я еще не решила насколько Уголек готов хранить чужие секреты. Я должна была убедиться, и возможно позднее, я смогу ему доверять, как самой себе.

— Не доверяешь? — оскалился пес. — Все верно. С моими внезапными приступами придется разбираться, но кажется ты меня позвала не для этого?

— Да, дядюшка гномов исчез в лесу…

— И ты решила его спасти? Зачем. Он же плохой.

— У него печальное и непростое прошлое.

— Ну да, а я роза на клумбе. Скажи истинную причину его поиска, и тогда я помогу, если нет, то мне лучше уйти.

— Ехидна, да что же это такой, даже фамильяр со своими заморочками и совершенно не собирается поддаваться, как того требуется.

— Не собираюсь, — рыкнул Уголек.

— Твои варианты? —я поднялась, отряхнулась, поправила свой наряд.

— Первый и самый верный: ты — влюбилась.

— Не-е-ет, — активно отрицаю подобное бредовое предположение.

Уголек подошел ближе, обнюхал мой подол, а затем подняв голову завыл…

— Магическая привязка, разорванная насильно, не скажи, что ты…

Я не признавалась, хотя, наверное, должна была, но меньше знаешь — крепче спишь. И посвящать в свои действия против Томаса Гринвальди фамильяра я не собиралась. Если только отправлюсь к Ехидне, а пока я прочно стояла на своих двоих недалеко от Гномира, ничего и никому не скажу. С меня хватит Моры.