Книга Ступени. Книга первая. Феникс, страница 63 – Марина Коржова

Но вот в наушниках зазвучала резкая музыка рока и девочка очнулась. Открыв глаза, она огляделась, медленно приходя в себя. Ветер, что так недавно играл с ней, утих. И утихло быстро бьющееся сердце. Но в памяти осталось ощущение лёгкости и невесомости. А в душе осталась сказка, в которой Маша не была отверженным брошенным ребёнком, а где она стала феей, которая играла с ветром.

На короткий миг ей и вправду почудилось, что это была реальность. Но вот также шумит листва над головой, и также несёт свои воды далёкая река под обрывом. А ветра нет. Но это ощущениедевочка не забудет никогда. И эту сказку она никому не расскажет. Даже подругам, даже любимому тренеру.

Потом Маша ещё не раз будет приходить сюда, и отдаваться на волю музыке и движению. Но эту тайну она никому так и не открыла.

Мария сидела на скамейке у главного корпуса и ждала. Полчаса назад её нашла Надя и сказала, что её ждут в медчасти. Зайдя в кабинет дежурной сестры Татьяны Васильевны, девочка опешила. Там громко о чём-то спорил с медсестрой её отец — Сергей Павлов. Татьяна Васильевна сразу заметила девочку и оборвала фразу на полуслове. Отец повернулся к двери, зло глянул на дочь и требовательно спросил у дежурной сестры:

— Ну? Или мне с полицией приезжать?

— Маша, подожди на улице. — Сказала Татьяна Васильевна, плотно прикрывая дверь за ней.

Вот теперь она сидит и ждёт. Она терялась в догадках, что понадобилось отцу в интернате. За те три года, что девочка здесь училась, Павлов ни разу не приезжал. А теперь нате и распишитесь. И о результатах сегодняшнего заседания Николай Максимович обещал рассказать только вечером.

Её тревожные мысли прервало появление отца и старшего воспитателя. Павлов, демонстративно не замечая дочери, повернулся к Эмилии Ринатовне и сказал:

— У меня машина на стоянке у ворот.

— Спасибо, но мы сами. — Ответила завуч резко.

Отец пошёл к воротам, а Эмилия Ринатовна позвала девочку за собой. Не смотря на то, что завуч интерната воспитывалась по всем канонам татарской семьи, она могла быть твёрдой, решительной и непреклонной. Когда Эмилия Ринатовна становилась вот такой резкой, то все в интернате старались вести себя тише воды, ниже травы.

Вообще-то, завуч была спокойная, добрая и любящая детей женщина. Она очень редко становилась резкой и злой. Поэтому Маша всю дорогу до машины, а потом и в машине пыталась понять, что произошло такого, что вывело их любимую Эмилию Ринатовну из себя. Всю дорогу обе, и женщина и девочка, молчали, уйдя в свои мысли. И только когда Маша выбралась из машины, завуч крепко взяла её за руку и сказала:

— Ты только ничего не бойся, Маша. Хорошо? — И женщина немного печально улыбнулась озадаченной девочке.

Потом они вошли через стеклянные двери в медицинский центр, пересекли огромный холл, и по длинному коридору направились к нужному кабинету. Здесь их уже ждали. Маше задали несколько вопросов. Поковыряли ватной палочкой во рту, взяли кровь и отпустили. В коридоре они немного задержались, поправляя салфетку на сгибе локтя.

Когда девочка подняла взгляд, то увидела Ларису Павлову. Поддавшись порыву, Маша шагнула в её сторону ибеззвучно произнесла: « Мама». Но женщина мазнула по дочери безразличным взглядом и вошла в кабинет, где только, что была и девочка.