Книга Ступени. Книга первая. Феникс, страница 39 – Марина Коржова

— Вот, гражданин начальник, женщина требует вскрыть дверь. Говорит, что она родственница и опекун девочки. А я попросил вас позвать. А то, мало ли, что. А мне потом отвечай. — Быстро сдал парень тётку.

— Да, я родственница. — Ощетинилась та. — И опеку оформляю. Поэтому имею законное право!

— Гражданочка, вы пока опеку оформляете, права не имеете. Вот приходите с законными опекунами, или с документами, тогда и вскрывать будете. — Участковый сильно сегодня устал и не был расположен к длительному разговору. — А сейчас, покиньте дом. И если я вас увижу здесь без документов, то арестую на пятнадцать суток, до выяснения!

Тётка быстро смекнула, чем ей грозит конфликт с представителем правопорядка и поспешила удалиться. А участковый, вернувшись домой, позвонил профессору. Тот поблагодарил бдительного стража порядка. Через несколько дней жена участкового стала счастливой обладательницей импортного комбинезона для малыша и шикарного халата для мужа.

Но на этом настырная родственница не успокоилась! Впереди всех ждал суд по определению опеки над Евгенией Вариевой.

Первые заседания прошли с трудом. Семён Маркович порадовался своей предусмотрительности. Набрав достаточно фактов против злобной тётки, перетянув на свою сторону органы опеки, мужчина был уверен в исходе дела. Единственным сюрпризом стало желание Жени выступить на последнем заседании.

Евгения была спокойна и собрана. Когда её впустили в зал заседания, девочка бегло оглядела окружающих, подмечая их настроение и симпатии. Оставшись довольна увиденным, прошла к отведённому месту и начала свою речь. Все присутствующие поразились вполне взрослому подходу к монологу. Ничего лишнего. Уважение к нынешним опекунам, немного скорби по матери, и пожелание остаться в приёмной семье.

Тётка не преминула вставить свои «пять копеек». Охая и ахая, женщина плаксиво заявила, что дитё неразумное неможет так выражаться, что её специально настраивают «злыдни» опекуны против единственной родственницы. И долго бы продолжался этот фарс не прерви его сама девочка.

— Мама болела несколько лет. Всё это время рядом были только те, кто любил нас. Надежда Андреевна, наша соседка, до своей болезни помогала нам с мамой. Семён Маркович приложил немало стараний для продления жизни маме. Когда я осталась без поддержки бабы Нади, семья Ростовых приняла меня. Не сдала в интернат или детский дом. А создали все условия, что бы мы с мамой последний год не тревожились о будущем. Где всё это время были вы? Почему я узнаю о вашем существовании только в день похорон? Молчите? Ответ ясен всем и так.

Приторно мягкое лицо тётки вдруг исказила злая гримаса.

— Ты, как и твоя мать, тварь неблагодарная. — Прошипела она. — Я не стала отдавать её в детский дом. Помогла выбить квартиру. А она? Связалась с подлецом и родила ублюдка. Такую же, как и она неблагодарную дрянь.

Все ошарашено молчали. Софья Дмитриевна обеспокоенно подскочила, намереваясь броситься на защиту девочки. Евгения повернула голову и встретилась взглядом с «родственницей». Всего дна фраза заставила ту сдуться как воздушный шарик:

— Мне вас жаль. — Тихо произнесла девочка и отвернулась.

Жизнь Ростовых потихоньку налаживалась. Семён Маркович продолжал работать в онкологическом отделении. Софья Дмитриевна ушла с головой в заботу о Жене. Девочка отвечала взаимностью. Послушная, ласковая — она стала путеводным лучиком для Ростовых.