Книга Вкус полыни, страница 31 – Анна Осокина

Исха кивнула. Видела нескольких духовников в лагере.

— Рассказал ему все, он помог мне прийти к миру с собой. А потом, после победы, тот жрец помог еще и восстановиться. Формально ведь я не отказывался от служения, меня просто считали мертвым.

Ведунья сглотнула, чтобы промочить горло, но не помогло, во рту оставалось очень сухо. Его пальцы, касавшиеся ее, не двигались, будто он боялся, что она сейчас разорвет прикосновение.

— Исха… — вдруг вскинул он на нее темно-медовые глаза. — Ты счастлива?..

Что она могла сказать? Не так она представляла себе счастье рядом с мужчиной. И все же без Веренира жизнь тоже не имела смысла. Она медлила с ответом, не желая лгать и пытаясь выразить мысли.

Жрец снова заговорил.

— Я пришел к деснице, чтобы указать ему на предателей, которых он не вычислил. Но не только.

Его горячая мягкая ладонь легла на ее кисть теперь уже полностью. Сердце ее выскакивало из груди. Отбивало неровный ритм. Спешило куда-то.

— Почему же? — Исха могла только шептать.

— Наш последний разговор прервали. И все эти луны явспоминал твои глаза.

Он сделал шаг навстречу. Она не отошла. Григ был почти ее роста, невысокий. Их лица оказались на одном уровне. Пушистые медные волосы ведьмы шевелились от его теплого дыхания.

— О чем ты?..

— В ту ночь Йерскай сказал, что займется тобой, если я не исчезну. Я должен был прогнать тебя…

— Я тоже вспоминала твои глаза, Григ, — Исха опустила взгляд. — И в них читалась лишь жалость. Но я не виню тебя. Мое лицо — мое проклятие. Я примирилась с ним, но понимаю, что не каждый готов вытерпеть такое зрелище.

— Боже Ясногорясщий, Господи! — тихо воскликнул Григ. — Исха, нет! Ты все не так поняла!

Он отвел от ее лица волосы, заправив непослушные пряди за маленькое ухо.

— Посмотри на меня. Пожалуйста.

Ведьма замотала головой. Она чувствовала, как глаза заполнила пелена слез, которые вот-вот собирались пролиться, и она не желала, чтобы он видел это.

— Ты все еще одна из самых красивых женщин, которых я видел. И точно самая притягательная.

Почему-то она вспомнила ту ночь, когда случайно позвала его в свой домик на краю Лога.

— Ты жрец, тебе нельзя даже думать об этом, — она все же подняла на него полные слез глаза.

Он, кажется, прекрасно понял, что она точь-в-точь повторила свою тогдашнюю фразу, и ответил с грустной улыбкой теми словами, которые произнес когда-то:

— Ты говоришь очевидные вещи, — стер с ее щек соленые капли большим пальцем и добавил: — Скажи только слово, и я оставлю служение. Сейчас, когда Йерская больше нет, когда ничего меня не сковывает, я могу говорить свободно и открыто. Я все брошу ради тебя. Только позови… Ясногорящий простит. Он милостив.

— Григ, — Исха чувствовала, что ей не хватает воздуха.

Те слова, которые она так ждала услышать из уст Веренира, произнес тот, который тоже много значил для нее. Не так, как десница. Совсем не так. Однако Веренир никогда такого ей не предложил бы. На первом месте у него всегда стояло княжество. Она приняла это, но до сих пор до конца в глубине души не смирилась. Зато Григ — вот он. Весь. Она не испытывала к нему того, что чувствовала к Верениру, но по-своему любила.

Их глаза находились безумно близко. И когда он сократил расстояние, не отстранилась. Мягкие полные губы коснулись ее. Совсем не такие, как у Веренира: всегда сухие и обветренные, немногожесткие.