Книга Любимая проблема генерала искателей, страница 26 – Сусанна Ткаченко

Этого дракона звали Виват, и он оказался соратником коменданта. Чешуя дракона имела синий цвет, как глаза полковника, а стены в доме отделаны бирюзой. Куча сокровищ Вивата оказалась меньше, но все равно впечатляла. Как и то, что и этот дракон поделился с Золотком едой.

Майор пришел в такое возбуждение, что всю дорогу до следующего дракона бубнил:

— Надо найти причину! Эксперимент нужен! Это будет сенсация! Да я такой научный труд напишу!

А вот я что-то его планамбыла не рада. Вдруг всё дело в том, что во мне есть очарование нимф? Что со мной сделают, если узнают, что оно не заблокировано? Казнить-то не казнят, но могут выслать к нимфам и Золотко отобрать.

Свои опасения я тщательно скрывала. Всех драконов посетила с радостной улыбкой и глубоким почтением. А они — все до единого — отдали для Золотка по капельке своих сокровищ. Восторгу Вырвилапа не было предела.

— Возможно, дело в том, что ты женщина. Хотя нет, случаи, когда новорожденные драконы запечатлевались на женщин и привораживали их, бывали и раньше, но их не приветствовали с таким радушием. Наоборот — как-то сразу делали их изгоями. Почему же вас выделили? — строил догадки гоблин по дороге к щенкам.

А там опять случилось странное. На подходе к вольеру я вдруг поняла, что собаки-то в гарнизоне тоже не милые привычные всем песики, а злобные твари из аномалии. Их мамаша смотрела на нас шестью красными глазами, опираясь мощными лапами на сетчатое ограждение, и неприветливо скалилась всеми тремя пастями — голов у чудовища было три.

— Что-то нам тут не рады, — пробормотала я, прерывая рассуждения майора.

— Церберы вообще радоваться плохо умеют, так что ничего удивительного, — «успокоил» Вырвилап. — Но от Неяры мы на всякий случай щитами укроемся, а мелкие пока не опасны, у них зубы ещё не выросли.

Со щитами у меня проблем не было. Благо уровнем магии Всевышний Творец не обидел. Да вот только я и выставить их не успела, как трехголовая псица вдруг насторожилась, принюхалась всеми носами, а потом как заверещит радостно! Как забьет хвостом! Майор аж опять крякнул от изумления.

— Это что же получается… она тебе так обрадовалась⁈ Ты вообще кто⁈

У меня сердце сделало кульбит и покатилось в пятки. Вот уже и подобрался гоблин к моей особенности. Я практически не сомневалась, что дело в очаровании нимф.

— Может, это потому что моя мать нимфа? Вдруг твари аномалии каким-то образом чуют во мне ее кровь? — сказала я дрожащим голосом, пытаясь полуправдой сбить майора с толку.

— Да нет, не может такого быть, — отмахнулся Вырвилап. — Еще в прошлом веке в аномалии проводился эксперимент. В экспедицию набрали представителей всех рас с целью выявить сильные и слабые стороны. Так вот нимфы, даже чистокровные и с работающей магией, никакой особой любовью утварей не пользовались. Значит, дело тут в чем-то другом. Подойди погладь Неяру — хочу посмотреть, как она отреагирует.

Я посмотрела на гоблина возмущенно.

— Ну уж нет! Пусть радуется издалека, — отказалась категорически и выставила щиты.

Но в вольере всё опять пошло не по плану. Щиты — это энергетическая защитная прослойка, нужная, чтобы отпугнуть тварей аномалии мощным напряжением, но это вовсе не непроницаемая преграда. В аномалии она лишь дает возможность замедлить агрессивную тварь и атаковать её первым. А тут, в вольере, этот манёвр был направлен на то, чтобы тварь потеряла ко мне интерес. Однако Неяра радостно бросилась мне навстречу, а когда наткнулась на щит — ужасно расстроилась, жалобно заскулила, поджала хвостик, а глаза ее заблестели так, будто она плакать собралась.