Книга Инфанта без права на жизнь, страница 40 – Кристина Миляева

И против установленного порядка, заскользила пальцами не вниз, а обратно к шее. Медленно обрисовывая ее и поднимаясь все выше и выше, пока не коснулась пальцами губ. Сладко и пошло вздохнув, я прихватила два пальца накрашенными губами и начала медленно посасывать их, облизывая и дразня невольного зрителя всего этого бесстыдства. Смотря ему прямо в глаза, я высунула язык и облизала пальцы, от самого основания до заостренных ноготков. Скользя и обвивая их, имитировала то, как плавно бы насаживалась головой на его член.

Зеленые глаза сверкали, дыхание сбивалось, а капельки выступающего пота явно указывали на то, что клиент готов. Причем полностью… Но я решила довести этот спектакль до самого конца. Уж коли взялась, так надо отыгрывать по полной программе. Влажными пальцами провела по подбородку, шее, еще раз задела торчащие соски и поскользила дальше по молочному кружеву. Сейчас нельзя торопиться, нельзя упустить момент, надо четко контролировать каждое движение и следить за реакцией застывшего в кресле герцога.

Сладко выдохнув, я убрала вторую ногу с подлокотника, откинулась назад и, скинув туфлю на пол, поставила ее на столешницу. Теперь практически лежа на крышке стола, опираясь только на предплечье, я следила за тем, как раз за разом двигается его кадык, а язык пытается смочить пересохшие от волнения губы. Правильно милый, распаляйся еще больше, загорайся страстью и развратам, поддайся всем тем порочным демонам, что сидят у тебя внутри. Нам будет хорошо, я обещаю, просто отдайся чувствам и падай вместе со мной.

Коротко выдохнув, я все же преодолела край тонкого кружева и опустила руку промеж ног. Неспешно я обрисовывала пальчиками бедра, пробегала по лобку, двигаясь намеренно медленно, неторопливо. Не выдержав похоти в изумрудных глазах, откинулась полностью на спину и согнула вторую ногу, расставляяобе максимально широко на рабочем столе герцога. Теперь можно было только фантазировать о том, что происходит с мужчиной. Я не видела его, только слышала, как тяжело он дышит и гулко сглатывает, каждый раз, когда мои пальцы проходят в опасной близости от клитора.

Но было еще слишком рано, надо еще больше, надо жарче, надо стремительнее. Чем ярче костер, тем сложнее его потушить. Вздыхая, на выдохе рискую опустить пальцы ниже, указательным и средним скользнуть внутрь между складок, где уже так горячо пульсирует. Собрав смазку, вновь вытаскиваю мокрые пальчики наружу и веду от лобка вверх, оставляя мокрые следы на разгоряченной коже. Понимаю, что делаю только хуже, но у меня не хватает сил, на полноценные ласки. Если сейчас начну играть с собой, боюсь, позорно сорвусь, так и не заставив самоуверенного герцога расстегнуть штаны.

Резко распахиваю глаза, сажусь и смотрю так пристально, что вижу, как в глазах Делехана пробегает разочарование пополам с возбуждением. Он хочет, чтобы я продолжила, довела все до конца, но я не играю по правилам. Вновь ставлю ноги на подлокотники его кресла. Высовываю язык и приступаю к тому, с чего все это начала. Всасываю в себя по одному пальчику, смачиваю слюной и выпускаю. И так вновь и вновь. Позволяю слюне течь по подбородку и капать на тяжело вздымающуюся грудь, пропитывая тонкое кружево.

Я сама горю, мне самой хочется. Никогда бы не подумала, что может быть настолько жарко. Что по ногам на самом деле может течь смазка и в животе тугим узлом скручиваться возбуждение. Но одного взгляда на распахнутый ворот рубашки было достаточно, чтобы я простонала и свободной рукой вцепилась в собственную грудь, сжимая ее до боли и синяков, так как всегда любила. Сейчас бы еще чужие зубы на второй сосок, и я бы позорно кончила, даже без столь желанного члена внутри.